11.
Обо что вытирают рот зайцы?
Дни бежали своим чередом, наступил ноябрь. На праздновании моего дня рождения Брыся собрала рекордное количество угощений и игрушек. Заметно подобрев к концу праздника, она позволяла погладить себя даже тем, кто входил во вторую категорию. Гости аплодировали.
Надо заметить, что, благодаря моим настойчивым и подробным объяснениям некоторые наши друзья всерьез увлеклись Брысиной социализацией, и каждый успешный результат теперь приравнивался к наиважнейшим семейным событиям.
Если раньше Брыся лаяла на людей и собак, чтобы их напугать, то теперь, осмелев, она сменила регистр и просто оповещала всех о своем присутствии. Лаяла она подолгу, самозабвенно, причем, в самых неожиданных местах — в гостях, в магазине, на улице. Да и к нам в дом теперь никто не мог войти бесшумно. Сдерживалась она только в ресторанах: это было обязательное условие ее присутствия.
И тогда я решила навести порядок. Случай представился довольно скоро: друзья пригласили нас на обед. Я объявила Брысе, что в гостях лаять запрещено, иначе она туда не пойдет.
— Но это же правила для ри-ста-рана, а сейчас мы идем в гости! — заупрямилась Брыся. — Можно, я все-таки полаю? Ну, хотя бы раза три!
— Нет, Брыся, — сказала я и погладила ее по голове, — лаять категорически нельзя.
— Но почему? Так нечестно! — возмутилась она. — Ты же говорила, что это правила для ри-ста-рана, а про гости ничего не говорила!
— Потому что правила твоего поведения устанавливаю я, — ответила я строго, — и они, увы, не обсуждаются.
— Да?! Значит, я больше никогда не смогу лаять? — расстроилась Брыся.
— Почему никогда? — удивилась я. — Кто тебе это сказал?
— Ты! Ты сказала! — она чуть не плакала. — Ты же все время говоришь, что лаять нельзя! Ни дома! Ни в ри-ста-ране! Ни в гостях! Где же тогда я могу лаять?
— Ясно! — кивнула я и распахнула дверь в сад. — Вот с этого и надо было начинать! Если очень надо, можешь лаять в саду. Иди вон и лай, сколько влезет.
Недоверчиво покосившись на меня, Брыся вышла и залаяла, что было силы. Лаяла она долго, самозабвенно, с помощью заливистых рулад выражая какие-то совершенно непонятные мне чувства. Потом все смолкло, и она вернулась в дом.
— Ну как? — спросила я.
— Ох, хорошо! — довольно сказала она и плюхнулась на диван. — Ты себе не представляешь, как важно знать, что есть место, где можно вволю полаять! И что тебе за это ничего не будет! И никто не запретит!
— Ну почему же не представляю… — вздохнула я.
