— А-а-а! — протянула она, наклонив голову набок и наморщив лоб. — Я-то думала, это касается только пузырьков! А, оказывается, носков тоже! А-а-а!
Не успела я вставить свое последнее нравоучительное слово, как с улицы раздался приветливый лай — йорка наконец выпустили погулять. Ожидая Брысиного приезда, Робин копал секретный лаз, чтобы как можно чаще ходить к нам в гости. Дело продвигалось медленно, но Робин был упрям. Лаз он закончил только вчера утром и чрезвычайно им гордился.
Услышав его лай, Брыся тотчас вскочила на подоконник и уставилась вниз.
— Ой, какой маленький! — воскликнула она и обернулась. — Я побегу, познакомлюсь?
Не успела я ответить, как она уже умчалась вниз. Я спустилась следом.
— Привет! Меня Брыся зовут! — крикнула она и чуть не сбила с ног маленького Робина.
Обретя равновесие, йорк шаркнул ножкой и церемонно поклонился:
— Робин Гуд де Форэ д’Алатт!
Брыся посмотрела на меня в полном недоумении:
— Они тут все такие?
— Какие — такие?
— Ну, такие! — она шаркнула ножкой и театрально закатила глаза.
— Почти все, — сказала я, — это называется «хорошие манеры». Я тебе потом объясню.
— Брыся, а ты в салочки умеешь играть? — спросил Робин, не теряя присутствия духа от невежливых Брысиных комментариев.
— А чего тут уметь-то? — удивилась Брыся. — Ты убегаешь — я догоняю, я убегаю — ты догоняешь! Все просто!
— Может быть, для тебя и просто! А для меня… Видела, какие у меня лапки? — воскликнул он и оттопырил, как мог, заднюю лапу, чтобы показать ее в полную длину.
— И что? — удивленно спросила Брыся, не понимая, к чему он клонит.
— Ну как — что? Как — что? — заволновался Робин. — Давай сравним, тогда поймешь!
Брыся послушно встала рядом с ним и тоже вытянула заднюю лапу, которая по длине в три раза превосходила лапу Робина.
— Действительно, какие-то они у тебя короткие, — заключила она, продолжая держать лапу на весу.
— Уж какие есть, — вздохнул Робин. — Так как, играть в салочки будем или нет? Просто я подумал, что, если я буду убегать, тебе неинтересно будет меня догонять, а если догонять буду я, то я тебя вообще никогда не догоню. Поэтому со мной никто играть и не хочет.
Брыся глубоко задумалась и села на травку. Йорк уныло присел рядом и замолчал, ожидая ее решения. Я волновалась: мы с Робином много говорили о Брысе, и мне было теперь немного стыдно, что я, возможно, совершенно напрасно питала его надежды. Брыся, морща лоб, сосредоточенно думала.
— Знаешь, что? — вдруг громко воскликнула она.
