Хоакин воспринимал дальнейшие события по звукам, которые доносились с улицы. Вот снова раздались автоматные очереди.
Прошло несколько длительных минут тишины, и площадь взорвалась криками людей. Сразу трудно было понять, что кричат. Наконец ему удалось разобрать, что беснующаяся толпа негров выкрикивает ругательства и угрозы в адрес стражей порядка.
Теперь Хоакин стал разбиратся в обстановке. Еще вчера хозяин дома, где он находился, тот самый испуганный человечек, предупредил его, что в Майами негры затеяли беспорядки негритянских кварталах в связи с тем, что судья оправдал белого полицейского, застрелившего молодого негра. А так как дом, где находился Хоакин, граничил с негритянским кварталом, Хоакину было запрещено покидать его.
Хоакин уже понял, чем занимаются Тибурон и этот маленький человечек.
На пирсе они начали говорить на местном диалекте - диалекте жителей Антильских островов, расположенных в Карибском море. Они полагали, что Хоакин их не поймет.
Этот диалект состоит из смеси английского, испанского и голландского языков, в нем было немало и таких оборотов речи, которые трудно поддаются переводу. Но Хоакин знал этот язык. В их доме долго жила негритянка с острова Ямайка, она-то и обучила его этому диалекту.
Хоакин понял, что Тибурон поставляет нелегально крупные партии наркотиков в Майами, а человечек сообщил хозяину, что беспорядки в негритянских кварталах затрудняли в последнее время торговлю наркотиками, а одна из их оптовых баз поверглась даже разгрому беснующейся толпы. Это произошло случайно, но произошло.
В результате были потерянны немалые деньги...
Хоакину ничего не оставалось делать, как сидеть взаперти.
Человечка, национальность которого Хоакину не удалось определить, звали Майкл; он ушел, даже не попрощавшись. Только обернулся, когда уходил, и посмотрел внимательно на подростка, как бы чтобы получше разглядеть его и запомнить.
Хоакин за эти дни осунулся и выглядел плохо. Ему казалось, что все происходящее - это дурной сон, в котором он перестает быть самим собой. Да и был ли он когда-то самим собой, разве что в только в детстве, которое кончилось там, на море.
Начало жизни в Майами показалось Хоакину очень трудным. Для каждого человека в его положении кажется, что прежний его мир рухнул, а какой-то новый начинает зарождаться вокруг него. Ему очень не хотелось потерпеть поражение в этом новом мире. Но судьба распорядилась им так, как хотела она.
