Остается некоторый диапазон несогласия: одна его крайность представлена «идеалистами а-ля Вильсон», настаивающими на непрерывной преданности традиционной миссии благотворительности, другая «реалистами», возражающими на это, что у нас может недоставать средств для ведения этих крестовых походов, нацеленных на «глобальное со вершенствование» мира, и мы не должны пренебрегать нашими интересами, служа другим. Между этими крайностями пролегает путь к улучшению мира.
По-моему, в реальности дело обстоит совсем иначе. Современный спектр публичных политических дискуссий имеет столь же малое отношение к политике, как и многочисленные предшествовавшие дискуссии: на самом деле ни Соединенные Штаты, ни какая-либо другая держава не руководствуются доктриной «глобального совершенствования» мира. Демократия находится под ударом в мировом масштабе, в том числе и в ведущих индустриальных странах по крайней мере, демократия в осмысленном значении этого термина, включающем возможность для людей управлять собственным коллективом и личными делами. Нечто подобное можно сказать и о рынках. К тому же удары по демократии и рынкам взаимосвязаны. Истоки этих ударов коренятся в мощи тесно взаимосвязанных корпоративных организаций, которые опираются на могущественные государства и в значительной степени неподотчетны общественности. Расширение их безмерной власти обусловлено социальной политикой, ведущей к глобализации третьего мира и сопровождающейся появлением на одном полюсе неслыханных богатств и привилегий на фоне роста на другом полюсе «числа тех, кто обречен на тяжелый труд и тайно уповает на более равное распределение его плодов» как 200 лет назад предсказывал ведущий теоретик американской демократии Джеймс Мэдисон. Варианты выбора, предлагаемые этой политикой, наиболее очевидны в англо-американских обществах, но распространяются по всему миру. Их невозможно обосновать путем ссылок на «решения, которые принимает свободный рынок в его бесконечной, но таинственной мудрости», на «неумолимый размах рыночной революции», «замшелый рейгановский индивидуализм», или же на «новую ортодоксию, наделяющую рынок полной свободой». Наоборот, решающую роль, как и прежде, играет государственное вмешательство, а основные параметры проводимой политики не отличаются новизной. По выражению деловой прессы, современные версии политики отражают «полнейшее подчинение труда капиталом» на протяжении более пятнадцати лет, что зачастую точно описывает восприятие в высшей степени исполненного классовым сознанием делового сообщества, посвятившего себя классовой войне.
