Однако солдатская служба на севере была очень тяжела, а жизнь в деревнях все еще небезопасна…
Погруженный в размышления, Рават ехал в самом конце отряда. Солдаты шутили, среди тяжеловооруженных пехотинцев то и дело слышался смех. Сотник чуть поторопил коня. Опередив конницу и лучников, вскоре он оказался рядом с Биренетой, которая шла во второй тройке, рядом с громбелардцем. Именно она являлась средоточием смеха. На голове у нее был шлем, и Рават не узнал бы девушку, если бы не услышал голос:
— …Поэтому я и люблю сражаться. Да, по-настоящему люблю. Но бегать по этим степям? Скучно. Вот этой чертовой беготни я не люблю.
— Болтаешь все. За тобой не угнаться.
Шедший сзади Дольтар, самый старый солдат на заставе, плашмя стукнул топором по прикрытому кольчугой мощному заду девушки. Шутка, хотя и не слишком изысканная, чрезвычайно всем понравилась. Солдаты принялись весело колотить друг друга обухами. Строй распался, но Рават не стал прерывать забаву; он и сам был рад, что у легионеров хорошее настроение. Он выдвинулся вперед, не желая своим назойливым присутствием нарушать то, в чем не хотел, да и не мог участвовать. Он услышал, как за его спиной развеселившиеся тяжеловооруженные пехотинцы начали подтрунивать над пешими и конными лучниками:
— Сколько у них этих палок с перьями, ты погляди-ка… Знаешь, я сам видел, они как начнут эти палки швырять, швырять, швырять… А потом раз, попал и убил.
Снова раздался хохот. Смеялись не только те, кто издевался, но и те, над кем насмехались. Как это обычно бывает, солдаты разных родов войск традиционно соперничали между собой: легковооруженные пехотинцы, более ценившиеся в Армекте, склонны были несколько свысока смотреть на «рубак». В гарнизонах дело доходило даже до драк — но лишь иногда… поскольку великаны-топорники с помощью табуретов и лавок быстренько выбивали у лучников дурь из головы. Подобные драки не приветствовались, но за беззлобные колкости никто наказывать не собирался.
— Топорник словно дуб, — тотчас же начал Дольтар, едва утих смех. Топор, щит… Самое то… Идешь, замахнулся — труп, щитом отпихнул, замахнулся — труп! А они от тебя лишь отскакивают, будто от дуба…
— С одной стороны, с другой стороны, — подхватил кто-то из лучников, а ты и в самом деле как дуб: на тебя поссут, а ты пока из своей скорлупы выберешься…
— Я одного такого силача как-то подстрелила себе, — заявила Агатра, не знавшая промаха лучница. — Дуб, топор — это здорово, только вот копье у него коротковато… И мягкое к тому же.
