Тарес взглянул ему в глаза и не говоря ни слова побежал к мачте. Вскоре он уже карабкался наверх по вантам.
— У дартанцев всего несколько эскадр, — проговорил Раладан то ли про себя, то ли обращаясь к девушке. — Паруса у кораблей такие же, как мундиры у солдат. Красные. Это обычные корабли, морская стража. Но у этого парус красно-серый. Это не стражник, а гвардеец. Морская Гвардия, госпожа. Если какой-либо дартанец достоин того, чтобы называться солдатом, то он наверняка идет под этим парусом.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Дартанцы — плохие вояки, — пояснил он. — Как легионы, так и морская стража. Однако есть несколько отборных отрядов, которые, впрочем, по большей части состоят из армектанцев. Хотя бы приближенные Князя-Представителя. Ну и эти. — Он показал на горизонт. — Есть две большие каравеллы, в команде которых не стражники, но гвардейцы. Большие, как «Морской Змей». Дартан — богатая провинция, госпожа. Эти корабли сопровождают или везут очень ценные грузы.
Он замолчал и снова прикрыл глаза рукой.
— Один! — крикнул с мачты Тарес. — Эй, внизу! Оди-ин!
Раладан криво усмехнулся:
— Он идет один, госпожа, а не охраняет торговца. И в это время года, незадолго до осенних штормов, скорее всего он не везет ценный груз. Он идет один. Это облава.
— Облава?
Лоцман посмотрел на небо.
— До ночи еще много времени, — сказал он как будто без особой связи. «Морской Змей» потопил немало кораблей, госпожа. А есть еще и другие парусники, такие как наш. Их много. Больше, чем ты думаешь. В последнее время мало кто из купцов мог быть уверен, что довезет груз до места. Тогда они начали устраивать облавы. Армект, Гарра, иногда даже Дартан. Они собирают летучие эскадры, перекрывают Замкнутое море и вылавливают пиратские корабли. В этом году такое уже второй раз.
— Но ведь это один корабль, не эскадра.
Раладан кивнул:
— Таких парусников во всей империи, может быть, восемь… Один Демон мог бы противостоять такой крепости. Это огромная каравелла, похожая на нашу. А на ней двести солдат. И двадцать орудий. Она может плавать и одна. — Он на мгновение замолчал. — Твой отец…
Когда молчание затянулось, девушка поторопила:
— Ну, дальше?
Раладан тряхнул головой:
— Я забылся, госпожа. Я знаю, что ты не желаешь слушать рассказов о разбойничьих подвигах.
Она кивнула, однако, к его удивлению, негромко попросила:
— Расскажи.
— Хорошо, госпожа. Мы ходили тогда еще на «Чайке», старом, пузатом торговом барке, едва вооруженном. Твой отец напал на одну из этих каравелл, «Гордость Империи». Самую большую и самую могучую из всех.
