– Слушай, у вас столько общего, вы же просто идеальная пара!
За это я вытолкала ее в коридор и закрыла дверь на задвижку.
Выпив кофе, вручила Владу статью, выпроводила его, и мы начали собираться в театр. Разумеется, билеты нам достались не на вечерний спектакль, куда ходят все приличные люди, а на дневной. Мы нарядились в длинные юбки, сделали гладкие прически, напустили на себя одухотворенный вид и отправились наслаждаться искусством. Денек выдался солнечным и милым, от метро до храма муз решили пройтись пешком.
– Только бы меня никто из редакции не увидел, – я с опаской озиралась по сторонам, – у меня ведь свинка.
– Твоя редакция вообще-то в другом конце города.
– Ну, мало ли…
– А почему у тебя именно свинка?
– Просто первое, что на ум пришло, кстати, ты не знаешь, что это вообще за болезнь такая? Как она выражается? Пятачок вырастает, что ли?
– Понятия не имею, меня сейчас волнует, будет ли в театре кто-нибудь еще кроме актеров и нас.
– Не надо было брать билеты на дневной спектакль.
– Какие всучили, такие и взяла.
– Да, ты мне так и не сказала, что именно мы идем смотреть?
– «Руслана и Людмилу», это опера.
– Что? Опера? Да ты с ума сошла! Я думала, мы идем на нормальный спектакль! В опере я смысл только по программке и понимаю!
– Сена, у меня нет других билетов. И кроме представления у нас в театре есть и другие важные задачи.
– Уверена, наши судьбы не пойдут среди бела дня слушать оперу!
– А вдруг пойдут? Может, внутренний голос им шепнет, что мы там будем?
– Сильно сомневаюсь.
Оказалось, что пешком идти довольно далеко и ко всему вдобавок, уже у самого театра, выяснилось, что мы перепутали время и идем ко второму акту.
– Ладно, уж, – махнула рукой Тая, – зря, что ли, наряжались? И, как только я повнимательнее на билеты не посмотрела?
Я не стала комментировать, не хотелось портить отношения.
Разумеется, кроме нас в театр больше никто не входил, народ уже давно вникал в суть спектакля. На лице у билетерши ясно читалось: «Вы бы еще позже явились!» Но мы сделали вид, что всегда ходим исключительно ко второму акту и направились в буфет, дожидаться антракта. Он вскоре начался и, выпив по чашке кофе, мы отправились в зал, занимать свои места в четвертом ряду.
– Нет, все-таки театр это особенное место, – сказала Тая, глядя по сторонам – особая атмосфера, значит, и люди тут тоже должны быть особенными…
– Ага, например как мы.
– А почему бы и нет? Чем мы тебе не нравимся?
Антракт подходил к концу, зрители возвращались, рассаживались на свои места, а мы украдкой разглядывали соседей: преимущественно девушек и старушек. Погас свет, поднялся занавес, заиграла музыка, и на сцену вышел пожилой, совершенно квадратный господин с рыжей бородой из мочала и запел жутким басом.
