– Ничего, Марк. Мне ничего не пришлось делать. Как твоей… подружке с сумочкой.
– Это разные вещи.
– В чем разница?
Разозленный, он кусает губы, а потом объявляет самую невероятную вещь за всю свою карьеру мачо:
– Ты замужем, Клео. Ты – моя жена.
Наступил серьезный момент. Что же я надену на первую встречу с Амебой? Пусть сразу поймет, с кем имеет дело. Не позволю дать себя сожрать этой самозванке. Дирижер – я. А она – лишь исполнитель.
Стоя в стрингах перед открытым настежь шкафом, перебираю вещи одну за другой. Костюм не подойдет – слишком серьезно. Штаны тоже – чересчур повседневно. Эта юбка коротковата. Марк пользуется случаем, чтобы ущипнуть меня, проходя мимо.
– Детка! У тебя довольно упругий зад для твоего возраста!
– Есть с кем сравнивать?
Убирает руку. Жаль, было приятно.
– Но это уже осточертело! Тебе ничего нельзя сказать! Я просто сделал тебе комплимент!
– Но выбрал неудачное время – я с утра не в духе.
Вот она. Надену эту юбку из бежевого льна, миди. Сверху – топ с тонкими бретельками из белого льна, с кружевами вязки «Кале». В комплекте со стрингами. И толстый ремень. Марк смотрит на меня с подозрением.
– Куда собралась?
– Как это – куда? Я иду в галерею…
– В таком виде?
Смотрюсь в зеркало. Секси. Уверена в себе. Творческая натура. И самое главное… Непобедимая. Это именно тот образ, который мне хотелось бы передать через одежду. На заднем плане вижу отражение глаз мужа, глядящих на меня с подозрением и недовольством.
– Затем, чтобы продать Бехлера этому типу. Может, стоит сделать перерыв, Клео?
Если бы он знал, что я одеваюсь на свидание с его любовницей! И вдруг я отчетливо понимаю… Какая ирония судьбы!
– Неужели ревнуешь, Марк?
– Нет. Ничуть.
Уж слишком быстро он ответил. Снова кусает губы. Моргает. Попался?
– Просто мне кажется, что ты много времени проводишь в галерее, вот и все!
Несколько капель белого мускуса. Смеюсь. Мне трудно сдержать ликование. С видом одураченного хитреца Марк подходит и прижимается ко мне.
– Ты красивая, детка! До вечера.
Целует меня в шею. Останавливается в дверях. Повторяет:
– До вечера, детка.
Как молитву. Словно не уверен, услышала ли я. Как же я его люблю! И как же я права, что борюсь за него!
Она проникла в галерею, как ведьма. Не постучав, не позвонив, белокурая, торжествующая. Носит на плече что– то вроде авоськи, всю в принтах и с кучей карманов. Ничего общего с моей сумочкой. Помимо всего прочего, она еще заметает следы. Не хватает смелости. Я ее ненавижу.
