– За двух людей, которых я люблю больше всех на свете.
Все опустошили свои бокалы.
Для свидетеля на свадьбе это была не совсем обычная речь. Вовсе ни одной шутки. Гости, конечно, захлопали, но многие призадумались.
Странный парень этот Джо Кулсон. Из тех, кого никто не может понять толком. Прекрасный бухгалтер, всегда вежливый и добрый и вместе с тем загадочный. Да, загадочный, вот подходящее слово для него. Такими часто оказываются приемные дети, ведь никогда не известно, откуда они родом…
Аннетта и Дон переодевались. Конечно же, в отдельных комнатах. Им надо было выезжать в пять часов, чтобы успеть в Ньюкасл на поезд. В нем-то и начнется их свадебное путешествие в Италию. Целых три недели они проведут вдвоем!
Когда Дон вышел из своей комнаты, он не удивился, увидев около двери мать, разговаривающую с кем-то из гостей. Еще кто-то мелькал в коридорах. Да и вообще дом был наполнен смехом и болтовней. Должно быть, веселье перетекло в него из шатра. При виде сына Уинифред извинилась перед собеседником и протянула руку к Дону.
– Минутку, дорогой.
Ее голос звучал весело и оживленно, словно мать хочет сказать пару слов сыну наедине. Но как только Уинифред затащила его в комнату и захлопнула дверь, все изменилось. Она стала в стороне от Дона, прижала руки к полной груди и проговорила:
– Ты готов уйти, даже не попрощавшись.
– Нет, вовсе нет, мама. Я собирался зайти.
– Не собирался. Не собирался… Ты знаешь, что это конец.
– Пожалуйста, ну пожалуйста, не порти этот день, – взмолился Дон и закрыл глаза. Открыв их через минуту, он увидел, что мать стоит уже совсем рядом с ним. Он чувствовал ее дыхание: будто горячий влажный ветер овевал его лицо.
Уинифред снова заговорила:
– Может, меня уже и не будет, когда ты вернешься. Я ведь этого не переживу. Я умру.
– Мама! Ради Бога! – твердо произнес Дон. – Ради Бога, не начинай. – Он сжал зубы.
Уинифред вся дрожала от волнения:
– Ну вот, прежде ты никогда не позволял себе так разговаривать со мной. А теперь, значит, можно. Ну почему, почему я должна все это терпеть? Чем я это заслужила?.. О, Дон, Дон!
И Уинифред заключила сына в объятия. Но Дон не мог заставить себя обнять мать, его отпугивала ее близость. Это было новое чувство. Взяв ее за плечи, Дон почти грубо оттолкнул ее от себя и сказал:
– Ты могла бы быть более чуткой. Я ведь теперь женат, я начинаю новую жизнь. Неужели ты не понимаешь?
– Да, да, теперь я вижу. Я уже потеряла тебя.
– Пока еще не потеряла, но ты делаешь все, чтобы так оно и произошло. Я люблю тебя. Ты – моя мать.
