- Этого-то я как раз совсем не боюсь. А вот имидж порядочной женщины мне дорог. Может, и в самом деле бросить дробить мужикам зубья и отбивать яйца?
- Я бы это приветствовал, - уже более уверенным тоном сказал Казанова, видя, что верная боевая подруга настроена благодушно.
- Да, годы уже не те... - пригорюнилась та. - Скоро уже пятый десяток пойдет, а я все дерусь, как бывало в детстве.
- До пятого десятка тебе ещё жить да жить.
- Хочешь сказать, что я до этого не доживу? - опять ударилась в чернуху верная боевая подруга.
- Сплюнь, - рассердился Казанова.
- Да тут хоть плюй, хоть не плюй... - Теперь она уже не дурачилась. Затянулась сигаретой, посмотрела невидящим взглядом куда-то в угол и тихо сказала: - Сегодня на кладбище меня внезапно пронзила мысль - а ведь я скоро умру. Нет, мужики, не собираюсь давить из вас слезу и не намекаю, что уже пора сбрасываться мне на венок. Но честно, мне стало страшно. Думаю, вот помру, заколотят меня в гроб, закидают землей, потом все с кладбища уйдут, а я останусь там одна. И сожрут могильные черви мое молодое красивое тело...
- Бр-р! - передернулся Виталий, непроизвольно вздрогнув. - Кончай гнать чернуху, напарница!
- Да ведь я серьезно, Виталь... - Алла и в самом деле была серьезной. - То ли это предчувствие, то ли просто настроение было соответственное... Но на какой-то миг я почувствовала, что лежу в гробу, и меня опускают в могилу. А я все слышу, все чувствую, но ничего не могу поделать. Бьюсь там, в гробу, и кричу, что я ещё жива, но беззвучно, и меня никто не слышит... Сверху комья земли падают и глухо стукаются о крышку гроба, и я сознаю, все, это конец, аллес песец, мне оттуда ни за что не выкарабкаться. Страшно стало до жути... Так неохота умирать...
Оба уставились на неё со смешанным выражением страха и мистического ужаса. Казанова с Виталием и в самом деле испугались. Говорят, что некоторые люди предчувствуют свою смерть, а уж с Аллиной интуицией... При её образе жизни и склонности к риску она уже завтра может нарваться на пулю.
- Подруга, давай закроем эту тему, - взмолился Казанова. - Я даже в детстве не плакал, а сейчас чуть не прослезился.
И тут он увидел, как по щеке верной боевой подруги медленно поползла слезинка. Не веря собственным глазам, Игорь уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
- Алка, прекрати... - тихо произнес сыщик. - Ведь накличешь беду. Со мной тоже такое бывало. Теперь уже знаю, - если у меня появилось это ощущение, то вскоре схлопочу пулю.
