Лэниган покачал головой.
— Нет, следов домогательств не обнаружено. К тому же, она была более-менее одета.
— Хорошо, что сказали, — простодушно ответила Силия.
— Это все равно будет в вечерних газетах, — Лэниган поднялся. — Вы мне очень помогли и наверняка сообщите нам, если вспомните что-нибудь еще.
— Да, да, — воскликнула Силия и порывисто протянула руку. Лэниган подивился мужской твердости её рукопожатия и двинулся к двери, но тут в голову ему вдруг пришла новая мысль.
— Кстати, как к Элспет относился мистер Серафино? Не обижал?
Силия одобрительно, даже восхищенно посмотрела на него.
— Ну, наконец-то.
— Так-так?
— Он делал вид, будто ему плевать, жива она или нет. Почти не заговаривал с ней, но подглядывал, если думал, что его никто не видит. Он из тех мужчин, которые раздевают девушек глазами. Это мне Гледис говорила. Но она считала, что он забавный, и даже поддразнивала его.
— И чем это кончилось?
— Миссис Серафино заревновала и спровадила Гледис. По-моему, жены не ревнуют без причины.
— Но в таком случае ей следовало бы нанять женщину постарше.
— А где она нашла бы женщину постарше для такой работы? Шесть дней в неделю с детьми, да ещё не спать до двух или трех часов ночи.
— Понимаю.
— А кроме того, мистер Серафино сам решал, кого нанимать.
Лейтенант Ибэн Дженнингс был угловатым мужчиной без малого шестидесяти лет. Его голубые глаза обильно слезились, отчего он был вынужден то и дело промокать их платком.
— Чертовы зенки, с июня по октябрь реву в три ручья, — буркнул он, когда Хью Лэниган вошел в кабинет.
— Наверное, аллергия, — предположил начальник полиции. — Тебе надо бы пойти провериться.
— Да я проверялся года два назад. Врачи сказали, что я чувствителен к миллиону раздражителей, но ни один из них не действует в это время года. Может, у меня аллергия на отпускников?
— Вероятно, хотя они приезжают только в начале июля.
— Да, но есть такая штука, как ожидание беды. Узнал что-нибудь про девушку?
Лэниган бросил на стол фотографию, полученную от миссис Серафино.
— Это пойдет в газеты. Может, кто откликнется.
Дженнингс дотошно изучил снимок.
— А она ничего себе. Куда миловиднее, чем была нынче утром. Мне нравится такое сложение. Люблю, когда они крепенькие. Костлявых-то нынче развелось сверх всякой меры. Ты меня понимаешь?
— Понимаю.
— У меня тоже кое-что есть. Лаборатория прислала отчет, — Дженнингс протянул лист бумаги. — Прочти последний абзац.
Лэниган тихонько присвистнул.
— Она была на третьем месяце беременности.
