— Я накормлю их, Силия, — сказала миссис Хоскинс, — а ты поговори с этим господином о бедняжке Элспет.
— Я Лэниган, начальник полицейского управления Барнардз-Кроссинг, представился он, когда они остались вдвоем.
— Я знаю. Вы были на балу полицейских и пожарников в прошлый день рождения Вашингтона. Вы с вашей миссис возглавляли Большой марш. Она хорошенькая.
— Благодарю вас.
— И, видать, не дурочка. Чувствуется, что не ветер в голове.
— Да? Что ж, вы совершенно правы. Вижу, что вы прекрасно разбираетесь в людях, Силия. Скажите, какое впечатление на вас производила Элспет?
Прежде чем ответить, Силия ненадолго задумалась.
— Большинство людей считало её эдакой тихой мышкой, но вполне возможно, что это была лишь видимость.
— То есть?
— Она была скорее отстраненная, чем молчаливая, и очень скрытная. Я думала, что бедняжке тут одиноко без друзей. А поскольку я вроде как местная старожилка, моим долгом было вытащить её из скорлупы. А тут миссис Хоскинс подарила мне эти два билета, я пригласила Элспет, и мы славно повеселились. Она не пропустила ни одного танца, а в перерыве подцепила дружка.
— Она была довольна?
— Ну, не то чтобы хохотала и повизгивала весь вечер, но было видно, что ей весело. Такое спокойное веселье, знаете? Сдержанное. В её духе.
— Что ж, начало многообещающее.
— Оно же стало и концом. Сколько раз я потом звала её на танцы и на встречи с парнями, но она никогда не соглашалась пойти. У меня много друзей, я могла бы пристраивать её каждый четверг, но Элспет всегда отказывалась.
— Вы когда-нибудь интересовались причинами?
— Конечно. Но она отвечала, что не в настроении, или устала, или хочет пораньше попасть домой, или мается мигренью.
— Возможно, она была нездорова, — предположил Лэниган.
Силия покачала головой.
— Ничего подобного. Какая девушка пропустит свидание из-за головной боли? Я думала, что, может, у неё нет одежды, или она робеет, но потом решила, что причина в другом, — Силия понизила голос. — Однажды мы собирались в кино, и я дожидалась, пока Элспет оденется. Она причесывалась, а я разглядывала вещи на столике. У неё была шкатулка навроде ларца для драгоценностей, а в ней — бисер, булавки, заколки всякие. Короче, рылась я там, не из любопытства, а просто так, понимаете, и нашла обручальное кольцо. И спрашиваю ее: Эл, ты что, замуж собралась? Ну, как бы в шутку, знаете? А она покраснела, тотчас шкатулку закрыла и ответила, что, мол, кольцо принадлежало её матери.
