— Бен — хороший покупатель, — зашептал Бронштейн. — Едва ли компания усомнится в этом.
— Да? Я вел дела с «Фордом», когда ты ещё в школе учился, Мел, — во весь голос ответил Бекер.
Но Бронштейн прекрасно знал своего партнера. Улыбаясь Бекеру, он повел такую речь:
— Слушай, Эл, если ты откажешь Бену, тебе придется иметь дело с Майрой. По-моему, в этом году она — президент храмового сестричества, верно?
— И в прошлом году тоже была, — не удержавшись, ввернул Бен Шварц.
— Разозлив её, мы навредим себе, — снова понизив голос, продолжал Бронштейн.
— Сестричество не закупает у нас машины.
— Зато мужья всех его членов — наша клиентура.
— Черт побери, Мел, как я объясню компании, что она должна установить на машину новый мотор, поскольку-де так решил раввин моего храма?
— А тебе и вовсе не надо упоминать о раввине. Ты даже не обязан объяснять, что случилось. Просто скажи, что во время поездки пробка начала пропускать масло.
— Ну, а если компания пришлет дознавателя?
— Ты хоть раз видел этих дознавателей, Эл?
— Нет, но к другим торговцам они приезжали.
— Хорошо, — с улыбкой проговорил Бронштейн. — Если дознаватель заявится к тебе, познакомишь его со своим раввином.
Настроение Бекера претерпело внезапную и разительную перемену. Он издал зычный гортанный смешок и повернулся к Шварцу.
— Ладно, Бен, я напишу на завод. Посмотрим, согласятся ли они. Делаю это лишь потому, что за тебя вступился Мел. Он у нас широкая душа, самый добрый малый в городе.
— Да и ты не упирался бы, кабы в дело не затесался раввин, — ответил Бронштейн и тоже повернулся к Шварцу. — Эл всегда рад помочь покупателю. Вам не было нужды поминать раввина, Бен, он и так согласился бы.
— А что ты имеешь против раввина, Эл? — спросил Шварц.
— Что я имею против раввина? — Бекер выдернул сигару из уголка рта. А вот что я имею против раввина. Он не соответствует занимаемой должности, вот что я против него имею. Считается, что он представляет наши интересы, но стал бы ты, Бен, нанимать такого человека агентом по сбыту своих товаров? Ну, говори, только честно.
— Разумеется, я бы его нанял, — ответил Шварц, но в голосе его не слышалось ноток убежденности.
— Что ж, коли тебе достанет дури нанять его, то, надеюсь, хватит и ума уволить после первого же прокола.
— Какого ещё прокола? — сердито спросил Шварц.
— Да брось ты, Бен. Помнишь званый завтрак общества отцов и сыновей, когда мы пригласили Барни Гилигана из "Красных носков"? Этот раввин представил ребятам гостя, а потом… Что он сказал потом? Вместо того, чтобы говорить о спортсменах, разразился длинной речью про героев и ученых мужей. Я готов был сквозь землю провалиться.
