Остался всего месяц! Успеет ли она за это время выполнить условия контракта?
Она подошла к дальней стене и порылась во встроенном шкафу. Деревянные выдвижные ящики перекосились от времени. Было видно, что их не открывали годами. Здесь лежали амбарные книги, но в них не оказалось ни одной четкой записи. Некоторые документы были датированы 1948 годом — именно тогда Мак купил ранчо. Отыскался даже первоначальный план дома. Дядя был безалаберным барахольщиком. Удивительно еще, как он платил ежегодные налоги.
Но Мак хотел, чтобы она осталась в Техасе. Эта мысль не давала девушке покоя. Он оставил ей все свое имущество, надеясь, что она, как Макдональд, возьмет в свои руки ранчо Макдональда. Девушку мучили угрызения совести.
— Я знаю, что ты меня слышишь, дядя Мак. Обещаю тебе, что найду такого человека, который будет любить это ранчо так же, как любил его ты.
К половине восьмого у нее уже ныла спина, а голова гудела от наплыва новой информации. Она собралась пойти в кухню, но тут зазвонил телефон.
— Майкл, — сказала она и улыбнулась.
— Как дела, малышка?
— Да так — не то чтобы очень, — она помолчала, — знаешь, это все не так просто.
— Ну да. Ты когда возвращаешься? Завтра?
— Завтра? — Она оглядела сорокалетние завалы бумаг Мака. — Нет!
— Почему? Ведь похороны уже прошли.
— Майкл, я должна позаботиться о ранчо. Его надо продать. — Она взглянула на облупившийся потолок. — А сначала отремонтировать.
— Ты что, никогда не слышала о риэлтерах? Это чудесные, предприимчивые люди. Ты платишь им деньги, а они заботятся о твоем ранчо, как о своем собственном.
Его снисходительный тон неприятно задел Морин. Он что, всегда был таким, а она не замечала, или это что-то новенькое?
— Майкл, это ранчо не просто кирпичи, доски и гвозди. Я не могу бросить животных и людей, которые здесь работают.
— Ничего, не умрут. Приезжай, я тебя жду.
— Я приеду через десять дней, — стояла на своем девушка.
— Через десять дней? О Господи! Если считать вместе с Африкой, тебя не будет почти месяц!
— Что поделаешь? На этом ранчо еще полно работы, Майкл. Я не могу его бросить. Ведь ты тоже не можешь вдруг взять и бросить свой журнал, ничего предварительно не продумав и не решив.
— О каком решении ты говоришь? У тебя есть только один вариант, Мо, продать это чертово ранчо.
— Постарайся понять, Майкл: мой дядя всю жизнь потратил на обустройство этого ранчо. Он вложил в него всю свою душу.
— Да? Но ты-то здесь при чем? Твоя душа осталась на Манхэттене.
