— Я знаю, что люди сейчас говорят. И что думают, тоже знаю.
После того как Мэтти ушла, Итан продолжал стоять у порога, держась за ручку двери; теперь его рука бессильно упала вниз. От злобного выпада жены у него подкосились колени, будто кто-то полоснул его ножом по поджилкам. Он уже готов был, откинув гордость, попытаться уломать Зену оставить Мэтти в доме; собирался объяснить, что кормить ее не так уж накладно, хотел пообещать, что как-нибудь выкроит денег на печку и оборудует для прислуги комнатку на чердаке… Но из последней реплики Зены ему стало ясно, что уговоры могут иметь опасные последствия.
— И что же, ты ее так сразу и отправишь?.. — пробормотал он, испугавшись, как бы Зена не захотела добавить еще что-нибудь к своему предыдущему высказыванию.
Она невозмутимо отозвалась, словно повторяя очевидную истину:
— Завтра приедет новая девушка — спать-то ей где-то надо.
Итан смотрел на нее с чувством острого отвращения. Это была уже не бессловесная, бесцветная фигура, привычно существовавшая где-то рядом и всецело поглощенная собой; нет, это была чужая и враждебная сила, сгусток злобной энергии, накопившейся за годы угрюмого молчания. Беспомощность только усугубляла его отвращение. Он и прежде не питал к жене никакой привязанности, но покуда он был хозяином положения, неприятные свойства ее характера мало его трогали. Теперь же, когда она одержала верх, она внушала ему ужас и омерзение. Он понимал, что бессилен повлиять на нее — в конце концов, в родстве с Мэтти была она, а не он. Волна горечи поднялась у него в груди — ему вспомнилась вся его несчастливо сложившаяся жизнь, молодость, потраченная на тяжкий и бессмысленный труд; все это всколыхнулось в памяти и воплотилось в женщине, которая вечно стояла ему поперек дороги. Она отобрала у него все, чем он дорожил, и теперь грозилась отобрать то единственное, что искупало все предыдущие потери. В его душе вдруг вспыхнула такая ненависть, что кулаки у него непроизвольно сжались. Не помня себя, он шагнул вперед, но вовремя остановился.
— Так что — не идешь ты вниз? — спросил он сдавленным голосом.
— Нет. Я, пожалуй, прилягу на часок, — ответила она мирным тоном. Тогда он повернулся и вышел.
Мэтти сидела у печки; на коленях у нее, свернувшись клубком, дремала кошка. Увидев Итана, она вскочила и перенесла с плиты на стол миску, где подогревалась запеканка с мясом.
— Зена случайно не заболела? — спросила она.
— Нет.
Она улыбнулась ему через стол сияющей улыбкой.
