— Что ж, такое может случиться, но, думаю, не скоро. Похоже, их овцы разгребли снег и обнаружили под ним отличную кормежку. А хаморы часто — да почти всегда, клянусь благим богом — движутся в ту сторону, куда направляются их стада. Если их овцы счастливы, то и степняки счастливы. И поэтому, чародейные господа, я бы сказал, что сейчас дело за вами.
— Мы сделаем все, что сможем, — ответил Кубац. Никто из коллег не возразил и не попытался оспорить его старшинство. Они признавали, что он лучший из них. Когда чародеи не жаловались на то, как высоко расположены у лошадей седла или какой стоит мороз, на пути из Скопенцаны они вели профессиональные разговоры. Ршава кое-кто знал о магии. Лишь немногие из образованных священников ничего в ней не смыслили, а один из монашеских орденов даже специализировался на магии, управляющей погодой. Эта магия включала также астрологию, а может, и астрономию, но тут Ршава уже не все понимал. Когда эти маги говорили о законах подобия и законах сродства, он улавливал ход их рассуждений достаточно хорошо. Но когда они углублялись в подробности, то с тем же успехом могли говорить на языке халогаев.
Ингер спешился, один из охранников взял поводья его коня. Открыв седельную сумку, Ингер достал белую накидку с капюшоном, надел ее поверх одежды и зашагал по снегу к вершине холма. Приблизившись к ней, он накрыл голову капюшоном и пополз на животе. Накидка и капюшон сделали для него то же самое, что белые перья для куропатки и белый мех для зайца, хорька и лисицы: охранник стал невидим на фоне снега. И теперь он мог следить за хаморами, оставаясь незамеченным.
Кубац тоже спешился и первым делом почесал седалище. Ягодицы Ршавы горячо одобрили этот поступок.
— Мефодий! — окликнул Кубац более молодого чародея.
— Что вам нужно? — уточнил Мефодий.
— У тебя хорошо получается разведывать охранные чары. Попробуй выяснить, какого рода защиту используют степняки.
— Сейчас. — Мефодий достал из седельной сумки камень со вставленной в него толстой иглой. — Магнетит, — пояснил он товарищам.
Кроме отверстия для иглы, в камне имелось и другое, для тонкой серебряной цепочки. Мефодий принялся покачивать камень на цепочке то в одну сторону, то в другую. Одновременно он бормотал заклинание и делал пассы свободной рукой.
Внезапно Ршаве показалось, что магнетит начал покачиваться сам, без помощи Мефодия. Он стал описывать в воздухе сложную траекторию. Мефодий и стоящие рядом с ним маги следили за этой траекторией с напряженным — и даже восхищенным — вниманием.
