Зауц тоже наблюдал за уходом гарнизона. Эпарх сегодня выглядел как очень несчастливая лягушка. Поймав взгляд Ршавы, он поманил его к себе. Прелат протолкался к нему сквозь толпу.
— И что нам теперь делать, святейший отец, если на нас обрушатся халогаи? — вопросил эпарх.
— Что ж, почтеннейший господин, полагаю, мы сделаем все, что в наших силах.
— Пфе! — воскликнул Зауц. Ршава подумал, что никогда не слышал более отвратительного звука. — Я могу призвать городское ополчение, — продолжал эпарх. — Допустим, я так и сделаю, но просить ополченцев сражаться одних, без солдат, — это все равно что взять несколько канатчиков, дать им дохлую овцу и ожидать, что они приготовят из нее роскошный ужин. Вы ведь знаете, каковы халогаи.
Ршава взглянул туда, где стояла Ингегерд, но не увидел женщины: наверное, она ушла домой, когда ее муж уехал из Скопенцаны. И лишь после этого, почти непроизвольного взгляда прелат кивнул. Налетчики-северяне действительно были очень свирепыми и опасными.
— Нам остается лишь надеяться, что они воздержатся от набегов, пока мы не разделаемся с собственными бедами, — ответил он. — Если бы Стилиан остался лоялен, нам бы ни о чем не пришлось беспокоиться. Владыка благой и премудрый запомнит его измену.
— Изменой это назовут, только если он проиграет, — сказал Зауц, уже не в первый раз демонстрируя поразительный цинизм. Ршава собрался было достойно ответить, но Зауц его опередил: — Если Фаосу не будет угодна его победа, Стилиан проиграет, верно?
Его слова вывели спор из владений политики в область теологии. Гнев Ршавы поутих: теперь у него появился шанс проповедника.
— Все не так просто, почтеннейший господин. Мы верим, что в конце концов Фос одолеет Скотоса и станет править до конца времен. Свет изгонит тьму. — Ршава очертил солнечный круг, Зауц тоже. — Но Скотос тоже бог, и конец времен еще не наступил. И зло может восторжествовать — на время.
— А вы понимаете, святейший отец, — осведомился по-прежнему циничный Зауц, — что священники, верные Стилиану, будут утверждать, что его величество как раз и есть орудие Скотоса? Заметьте, что я этого не утверждаю, ибо я верен Малеину, но это обоюдоострый аргумент, и он может резать в обе стороны.
— Да, они могут такое говорить, но они будут ошибаться. — Ршава заговорил с большой убежденностью. Колебания не были свойственны его натуре; придя однажды к какому-либо мнению, прелат больше не сомневался в его истинности, несмотря ни на что. — Как я уже говорил, автократор есть наместник бога на земле. И восставать против него — значит восставать против самого благого бога.
