Через две недели в Кинешму прислали из Костромы казаков. Власти чинили
произвол. Полицейские ворвались в здание думы и арестовали 18 членов комиссии.
Начались повальные обыски. Закрыли театр имени А. Н. Островского, а в его
помещении устроили казармы для казачьей сотни. Разгромили библиотеку-читальню.
«Хлебную комиссию» разогнали.
Местная тюрьма была переполнена. Но и в условиях массовых репрессий большевики
распространяли в городе воззвания: «Не века и даже не долгие годы будет
царить у нас на Руси произвол. Час возмездия и всенародной расправы близок,
товарищи!» — говорилось в одном из них. Как я узнал позднее,
большевистская газета «Пролетарий» писала об этих событиях:
«Кинешемский пролетариат, крестьянская и городская беднота получили
хороший наглядный урок о тесной связи мучного патриотизма и самодержавного
«престол-отечества» с голодными ценами на муку…»
Летом 1909 года я окончил кинешемское духовное училище и осенью начал учиться в
костромской духовной семинарии. Иного пути у меня не было. Отец пошел на это,
хотя плата за мое содержание в общежитии, составлявшая 75 рублей в год, была
очень тяжела. К тому же весной 1909 года нашу семью постигло несчастье: наш дом
и все имущество сгорели дотла.
Кострома была значительно крупнее нашего уездного города, но по составу
населения — более мещанской, уступая Кинешме как по числу рабочих, так и по
количеству фабричных заведений. В центре Костромы была площадь Сусанина с
памятником народному герою скульптора В. И. Демут-Малиновского. Здесь же на
площади высился восьмигранник городской пожарной каланчи, а рядом с нею стояло
нарядное, с колоннадой и коваными железными фонарями перед фасадом, здание
гарнизонной гауптвахты. Построенный в начале XIX века ансамбль гостиного двора
с красными торговыми рядами — мучными, пряничными, рыбными и другими — и по сей
день украшает бывшую Сусанинскую, а ныне площадь Революции. От площади
веерообразно расходились прямые улицы. На запад за гостиным двором шла главная
в городе улица Русина. Вечерами и особенно в праздничные дни здесь любила
гулять учащаяся молодежь. На север от памятника Сусанину проходила центральная
в этом веере Павловская улица с любимым нами городским театром. За красными
торговыми рядами лежала Соборная площадь, примыкавшая к общественному саду.
Одна ш аллей сада, созданная на высокой искусственной насыпи, выходила к Волге.
Отсюда, из «беседки А. Н. Островского» открывался незабываемый по
красоте вид.
