Она вскочила на ноги и отвела руку, словно собираясь влепить ему пощечину.
– Вы всю жизнь были испорченной злючкой с отвратительным характером, – сказал Мейсон. – Теперь вы оказались в ситуации, из которой вам самой не выпутаться. Вы можете не сомневаться, что в течение следующих сорока восьми часов вас арестуют. Вас ждет безрадостная перспектива, и я не уверен, смогу ли вас вытащить.
От удивления ее гнев пропал. Она посмотрела на него широко раскрытыми темными глазами:
– Арестуют? Меня арестуют?
– Да. По обвинению в убийстве.
– За это арестовали Девоэ. Это он убил дядю.
– Девоэ никого не убивал, – ответил Мейсон. – А если даже он и сделал это, то никто никогда не докажет его вину. У него есть адвокат, который знает все ходы и выходы и искушен в подобных делах. Не сомневайтесь, он втянет и вас.
– Почему вы так решили?
– Потому что он был у меня в кабинете менее часа назад и сам сказал мне об этом.
Она откинулась в кресле и уставилась на адвоката. Огонь в глазах погас. Она выглядела трогательной и беззащитной.
– Чего он хотел? – спросила Фрэн Челейн.
– Денег.
– Хорошо. Мы дадим ему денег.
– Нет, – твердо ответил Мейсон.
– Почему?
– Потому что тогда он будет шантажировать вас до самой смерти. Он не уверен, что вы влипли по уши, а только подозревает. Если бы я стал обсуждать с ним условия, он бы получил необходимую уверенность. Он только слышал звон. Он хотел подтверждения. Если бы я согласился заплатить, то его догадки бы полностью подтвердились.
– А что вы сделали? – поинтересовалась она.
– Вышвырнул его отсюда, – мрачно ответил адвокат.
– Он много знает?
– Знает немного, но многое подозревает.
– Я боюсь его, – по голосу слышалось, что она вот-вот расплачется.
– Вы и должны его бояться. А теперь я хочу добраться до самой сути. Расскажите мне в точности, что происходило, когда был убит ваш дядя.
Она глубоко вздохнула и начала говорить тихим, монотонным голосом:
– Я была дома. Я с ним поругалась. Он был очень резок, я сорвалась и наговорила множество неприятных вещей.
– Такого от вас можно ожидать, – сухо заметил адвокат.
– Да, можно, – согласилась она.
Последовало молчание.
– Продолжайте, – предложил адвокат.
– Он достал из бумажника деньги. Не все, там еще оставалось. Точно не знаю сколько. Он пододвинул деньги ко мне и сказал, чтобы я их взяла. Он заявил, что собирался прекратить давать мне деньги на расходы, чтобы я взялась за ум, но в конце концов пришел к выводу, что я никогда не повзрослею. Это, в общем-то, мои деньги, и, если я хочу выбрасывать их на ветер, это мое личное дело.
