– А когда произошло убийство?
– Они точно знают время – одиннадцать часов и тридцать три или тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор, посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса. Мне кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не больше получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была назначена встреча с дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на целых семь минут. Я думаю, вы успели составить представление о моем дяде, чтобы понять, что он скажет опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер Кринстон все время поторапливал судью Пурлея.
– Я все равно не понимаю, как время убийства было определено с такой точностью, – заявил Мейсон.
– Но Дон Грейвс видел, как оно совершалось! – объяснила она. – Машина отъехала от дома в половине двенадцатого. До того места, где Грейвс оглянулся и увидел, что происходит в кабинете дяди Эдварда, ехать минуты три. Он заметил, как дядю бьют тростью по голове.
– Бьют– во множественном числе? – спросил адвокат.
– Кто-то бьет – в единственном, – быстро поправилась она.
– Понятно, – сухо заметил Мейсон.
Перри Мейсон столкнулся с Доном Грейвсом, как раз когда последнего отпустила полиция после подробного допроса.
Грейвс вытер лоб и улыбнулся адвокату.
– Ну и история, – вздохнул секретарь. – Рад, что меня здесь не было.
– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.
– Полицейские бы, наверное, попытались тогда приписать убийство мне. Они же просто разбирают на части и подвергают сомнению каждое слово.
– Не могли бы вы мне в общих чертах передать то, что рассказывали полиции? – спросил Мейсон.
Грейвс устало вздохнул:
– Я уже столько раз все повторял, что охрип.
Мейсон взял молодого человека под руку и отвел в оранжерею, где вокруг плетеного столика стояло несколько кресел.
– Вы курите? – спросил адвокат, протягивая пачку сигарет.
Грейвс кивнул и нетерпеливо взял предложенную сигарету. Мейсон зажег спичку. Мужчины закурили.
– Начинайте, – предложил адвокат.
– В общем-то, особо мне рассказывать нечего. В этом вся проблема. Полицейские хотят слишком многого. Вначале, когда я закричал, что увидел, как совершается убийство, судья Пурлей решил, что я спятил, потому что он считал, что через заднее стекло движущейся машины я не мог разглядеть происходившее в кабинете, а теперь полиция меня донимает, потому что мне нечего больше сказать, а они думают, что я что-то утаиваю.
