Я помню, как все взоры тогда устремились на Виктора Мартинца. Что он скажет? Откажется ли от своего отца или будет защищать его? «Дело» Мартинца сразу же всех заинтересовало, усталость как рукой сняло.
Побледневший, Мартинец поднялся со своего места и произнес ровным, пожалуй, даже слишком спокойным голосом:
— Все это правильно! Мне нечего добавить…
С минуту он стоял, как бы раздумывая, потом начал рассказывать. С драматической лаконичностью он обрисовал нам душную атмосферу, царившую в семье фабриканта, и жестокую, скрытую борьбу между отцом и матерью. Виктор с детской пристрастностью и пылкостью принимал сторону отца.
Он не подозревал, что отец просто хочет избавиться от матери и развязать себе руки для любовных интриг. Эгон Мартинец преследовал ее только Девушек, работавших на его предприятии, но и молодых жен своих квартирантов, живущих в надстройке над шестым этажом, которых он так ловко надул.
Трудно себе представить, чего только не предпринимал он, чтобы превратить в ад жизнь своей жены, с какой изощренностью шаг за шагом осуществлял свои планы, стараясь довести жену до сумасшествия. Ему удавалось так хитро все подстроить, что дети видели в нем мученика, а в матери истерическую, полусумасшедшую женщину, которая обижает папу, посягает на его жизнь и даже небезопасна и для них — детей. Однажды старый Мартинец, придя на склад вместе с сыном, «обнаружил» там бутылку с бензином, предназначенную якобы для поджога, в следующий раз он «нашел» пузырек с сильно действующим ядом, которым мать будто бы собиралась отравить сына.
Все вышло так, как того хотел старый Мартинец. Он добился развода по вине жены, суд отнял детей у матери и отдал отцу. Жена Мартинца, которую он в конце концов выжил из дому, лечилась некоторое время в психиатрической больнице, сама, бедняжка, не понимая, что с ней приключилось.
Итак, мать ушла, а дети — Виктор и две его младший сестры, Йитка и Хеленка, — остались у отца. Когда Виктор подрос, он все чаще стал заходить в мастерские, и словно пелена упала с его глаз, он узнал правду. Он видел, как столяры — рабочие и ученики — за гроши гнут спину на его отца. Виктор сумел расположить к себе лысого мастера Кропачека, который варил клей, непрерывно щелкая при этом измазанными пальцами. Крона чек показал Виктору отца в таком виде, в каком он представлялся столярам, смотревшим на него снизу, из подвальных помещений, в которых находились мастерские.
Хромая дворничиха Валентка, невольная свидетельница тайных похождений старого Мартинца, которая много раз слышала крики и тщетные угрозы в коридорах и на лестницах трех доходных домов, рассказала Виктору кое-что и о молодых квартирантах, живущих в надстройке. Виктор отправился к ним и взглянул на отца сверху, с высоты надстройки над шестым этажом, глазами обманутых молодоженов. И вдруг он нонял, что мать ни в чем не виновата, что с ней поступили страшно несправедливо и что отец его — подлец. Виктор разыскал мать, жившую у бабушки, и решил переехать к ней.
