— Да уж, обошлось… — Лысый посмотрел на Романа. — Ну да ладно, давай спать.
Он повернулся к двери и позвал:
— Тарасыч!
За дверью послышалось неторопливое шарканье, и сиплый голос произнес:
— Ну, чего тебе?
— Гаси свет, — ответил Лысый, — пионерам спать пора.
— Таких пионеров в зоопарке выставлять, — отозвался из коридора Тарасыч и выключил свет. — Спокойной ночи.
— И тебе того же, добрый ты наш, — сказал Лысый и, откинувшись на койку, укрылся одеялом.
Роман последовал его примеру, и через несколько минут в камере настала тишина, нарушаемая только дыханием спящих людей.
* * *
Примерно через час Роман понял, что заснуть ему вряд ли удастся.
Поворочавшись, он осторожно встал и на ощупь пробрался к столу, где лежали сигареты. Закурив, посмотрел на кончики своих пальцев, освещенные красным сигаретным огоньком, и снова начал думать о том, что не давало ему покоя уже несколько дней.
Арбуз. Мишка Арбуз.
Вор в законе Михаил Арбузов, его самый древний и надежный друг…
Ведь он сидит сейчас в каком-то подвале, а может, и не в подвале, даже скорее всего не в подвале, потому что с таким человеком, как он, так обходиться нельзя, в общем, сидит в неволе, под охраной надежных и жестоких людей, и ждет того дня, когда воровское сообщество соберется для того, чтобы решить его судьбу.
А спасти его может только он, Роман, потому что никто, кроме него, не сможет внятно рассказать всю эту фантастическую историю про «Волю народа», про «поезд смерти» и прочие невероятные чудеса. А если он и расскажет, то может случиться и так, что ему не поверят. И тогда Арбузу конец. Наверняка.
Общество не простит ему того, что он себе позволил. К тому же на Арбузе висело еще и несправедливое обвинение в убийстве тюменского авторитета Чукчи…
Черт знает что!
Роману удалось чудом вырваться из прессхаты, но что это меняет?
Все равно он сидит в «Крестах» и ничего не может поделать.
Боровику, даже если ему удастся попасть на толковище, никто не поверит — какая может быть вера бывшему менту, да и не знает Боровик всего, что нужно сказать, да и не пустят его туда.
Ну, а Лиза — она тоже могла бы попытаться, но…
Роман усмехнулся.
Да, только он сам может спасти Арбуза.
Но он сидит в следственном изоляторе, и что будет завтра — неизвестно.
Плохо дело.
Роман глубоко вздохнул, и тут с койки Лысого донеслось:
— Что, не спится? Все пресс-хату вспоминаешь?
— Да какая там пресс-хата! — Роман махнул рукой, и огонек сигареты описал в темноте яркую дугу. — Пресс-хата — это мелочь. Есть дела и посерьезнее.
