— Смотрите! Наши! Магакян и Углов в самолет садятся, — крикнула Зойка. — Я бы умерла от страха. Какая все-таки Сашка!
Сильва брезгливо вздернула плечами. А Валерка сказал:
— Чего ты, Зойка, разохалась! Они же сейчас „маму“ кричать будут! После первого круга их высадят.
Самолет сделал мертвую петлю. Еще. Еще. „Маму“ они не кричали. Валерка покраснел и испуганно подумал: „Пока они крутятся, нужно поскорее уйти. А вдруг Сильве взбредет в голову…“ И едва Сильва открыла рот, он с перепугу гаркнул:
— Сильва!!!
Сильва вздрогнула. А Валерка сказал небрежно:
— Может, и мы… на самолете? Красота…
— Какая же порядочная девочка… — начала Сильва.
— Правильно! — перебил ее обрадованный Валерка. — Я же пошутил! Пойдемте лучше я вас мороженым угощу.
— А кататься? — удивилась Зойка. — Зачем же мы пришли?.. Сойдя с карусели, они нос к носу столкнулись с Сашей.
— Видеть ее не могу! — отворачиваясь, шепнула Сильва Валерке. — Так и перебегает дорогу везде… как черная кошка.
Валерка захохотал и сказал таинственно:
— Союз?!. Мы им еще такое устроим! Будут знать… Сильва улыбнулась и в знак согласия кивнула головой.
ТРУДНЫЙ ДЕНЬ
В душе у Зиновия все кипело. И он решился — пришел к кабинету директора. Входили и выходили учителя, родители, а он все ждал, прижавшись к прохладной стене. Наконец, вышла плотная, среднего оста, женщина. На лацкане синего жакета — узкая орденская планка. Большие карие глаза ее в полутемном коридоре щурились. Она устало провела рукой по пышным черным волосам с пробивающимися на исках белыми нитями. Увидела Углова и улыбнулась:
— Ты кого ждешь? У вас же каникулы.
— Вас, — краснея, ответил Зиновий.
— Лицо мне твое знакомо, а вот фамилию никак не вспомню, — заходя за стол, сказала Алевтина Васильевна.
— Углов я… Зиновий.
— Вот ты кто! — Улыбка исчезла с ее лица, глаза погрустнели. — Хорошо знала твоего отца. Прекрасный, отзывчивый человек. Он много помогал нашей школе… Что-то уж очень ты бледненький, Зиновий. Ты не болен?
— Не-ет, — еле выдавил из себя Зиночка.
Директор подождала еще немного, давая ему успокоиться, и спросила:
— Так что ты хотел мне сказать?
Он собрался с духом и, вскочив, выпалил:
— Алевтина Васильевна! Переведите меня в другой класс!
— Почему? Тебя кто-нибудь обидел?
— Нет… Маме нельзя волноваться… а она опять вызывает!
— Кто вызывает? За что?
— Она… она меня ненавидит! — испугался своей смелости и затопился: — Я отвечал за весь год. И диктанты писал. А она сказала: переведу условно… только пусть мать придет…
