Что тут происходит? — строго спросила она, входя.
Мы решали задачи… Мне Лидия Николаевна… — начала Саша.
Эти самые?! — перебила Елизавета Серафимовна. — Глупее ты ничего не могла придумать?.. Когда ты говоришь, нужно думать, Магакян!
Я всегда думаю! — рассердившись за резкий тон учительницы, за насмешку в ее голосе, с вызовом ответила Саша.
Что за тон? Кто тебе разрешил так говорить со мной?!
Саша правду сказала! — вскочи Сережа Капустин.
— А тебя кто спрашивает? — рассердилась учительница. — Что это такое?
Класс зашумел. Послышались выкрики мальчишек:
А что, нельзя?!. Нам разрешили!.. Вот еще!.. Подумаешь!..
Прекратить безобразие! — Елизавета Серафимовна стукнула рукой по столу и в наступившей тишине четко, будто диктуя, сказала — Все! Мое терпение кончилось! Класс, где председатель отряда и староста заодно с хулиганами, — не класс!..
Через два дня состоялись перевыборы. Объединенное собрание класса и сбор отряда прошли быстро и организованно.
— Принимая ваш класс, — сказала Елизавета Серафимовна, — я знала, что тут нет дисциплины, что вы плохо учитесь. И я заверила руководство, что наведу должный порядок! Так что, хотите вы или нет, пока я классный руководитель, тут будет все организованно, четко, как надо… Сейчас мы изберем новое руководство классом и отрядом. И я уверена: в скором времени о пятом „б“ будут говорить, как об одном из лучших классов школы…
Зиночка прятался за спины сидящих впереди девочек. Громкие, тяжелые слова Елизаветы Серафимовны: „Я не потерплю… Я потребую… Искореним!..“ — заставляли пригибаться. Казалось, все они предназначались только ему. Он украдкой обернулся. Женя Карпенко растерянно хлопал ресницами, то и дело снимал и протирал очки с толстыми стеклами. Саша, не отрываясь, смотрела в окно, будто все, что говорилось, ее совсем не касалось. Но Зиночка-то знал, что это не так. И упрямо нахмуренные широкие брови, и подрагивающий хохолок на макушке говорили, что она вот-вот готова взорваться, кинуться в бой… или заплакать от обиды и несправедливости…
Кукольно красивое лицо Сильвы выражало довольство. Прикрывая платочком улыбающийся рот, она то и дело бросала торжествующие взгляды в сторону Саши.
Зойка Липкина слушала Елизавету Серафимовну так усердно, что даже губы ее шевелились, повторяя слова учительницы.
Зиночка с надеждой глянул на вожатую, Лену Киселеву, назначенную в отряд с месяц назад. Она же комсомолка! Вот она что-то как скажет!.. И все станет правильно…
