Самоедов сморщился, как будто лимон проглотил. Однако Бергамов уже ни на что не обращал внимания.
— И третье, — загремел он. — Никаких собственных промышленностей, наук, искусств и прочей дребедени. Богатство России — недра. Зачем же все остальное? Народу это не нужно! Народу нужна уверенность в завтрашнем дне. А государству нужны сильные внутренние войска, спецслужбы — для поддержания этой самой уверенности. Сырьевой придаток? Да, мы не боимся этого слова. Только привязавшись к Западу сырьевой пуповиной, мы будем в состоянии стравить его с Китаем и обеспечить таким образом защиту наших восточных рубежей. А Западу незачем будет нас оккупировать, если мы сами установим в своей стране жесткий порядок. Только таким путем мы сможем обеспечить целостность и независимость нашего государства — под нашим руководством.
Бергамов первел дух.
Отошел к окну, повернулся к собравшимся спиной, достал из массивного золотого портсигара с монограммой тонкую коричневую сигарету, закурил.
— Видишь как, Сергей Иванович? — раздался вкрадчивый голос Телегина. — А иначе никак! Ну, тебе тут Самсон Эдуардович теорию изложил, а я, пока он отдыхает, к практике перейду. К той ее части, которая на данный момент непосредственно тебя, милок, касается.
Телегин поднялся со своего места, обошел вокруг стола и пересел в соседнее с Сергеем Ивановичем кресло.
— Маргарет Тэтчер, умная баба, — начал он, придвинувшись поближе, — говорят, обмолвилась как-то: мол, для нормального экономического функционирования России достаточно пятнадцати миллионов человек. Или пятидесяти — точно уже не припомню. То есть именно столько надо, чтобы трубу нашу бесперебойно обслуживали и с этого питались. Может, она и приврала сгоряча, но то, что народишку лишнего у нас развелось, — это факт. Да ты выпей, не сиди сычом.
Телегин плеснул коньяку в бокал и придвинул его к Сергею Ивановичу. Тот машинально выпил.
— Шляются, понимаешь, всякие бездельники, болтают почем зря, смуту разводят. Преступность опять же растет не по дням, а по часам. А нам, будущим рачительным хозяевам, вредный народ содержать накладно, да и хлопотно. Вот и пришли мы к выводу, что надо вредный народ сокращать.
— Как это — сокращать? — пролепетал Сергей Иванович.
— Да вот так — чтобы к моменту нашего окончательного прихода к заслуженной власти народишки этого и вовсе не осталось. А остался бы только народ послушный, работящий и о журавлях в небе не мечтающий. Оно, конечно, и так при нынешней жизни где-то по миллиону в год вымирает — но этого мало.
