Все это переполнило чашу терпения, и гвардейцы, хорошо помнившие о другом перевороте, о возведении на престол Елизаветы Петровны в ночь на 25 ноября 1741 года, видели одну возможность спасти Россию от полного разграбления.
Уже после свершения переворота императрица Екатерина II рассказывала в одном из писем к Станиславу Понятовскому, что узел секрета находился в руках троих братьев Орловых, кроме которых в тайну были посвящены около сорока офицеров и примерно десять тысяч солдат к унтер-офицеров.
О предыстории же событий она писала так:
«Уже шесть месяцев, как замышлялось мое восшествие на престол. Петр III потерял ту малую долю рассудка, какую имел. Он во всем шел напролом; он хотел сломить гвардию, он вел ее в поход для этого; он заменил бы ее своими голштинскими войсками, которые должны были оставаться в городе. Он хотел переменить веру, жениться на Л. В. (Елизавете Воронцовой. — Н. Ш.), а меня заключить в тюрьму. В день празднования мира (с Пруссией. — Н. Ш.), сказав мне публично оскорбительные вещи за столом, он приказал вечером арестовать меня. Мой дядя, принц Георг, заставил отменить приказ.
С этого дня я стала прислушиваться к предложениям, которые мне делались со времени смерти императрицы…»
Ар. Н. Фатеев в книге «Потемкин-Таврический» писал, что Григорию Александровичу нелегко было разобраться в обстановке при дворе, однако, как прибавляет он, «скоро разобрались в достоинствах Потемкина сотоварищи по гвардии». О роли его в подготовке к перевороту сохранилось очень мало данных, однако те, что имеются, свидетельствуют о серьезной роли Григория Александровича. Привлеченный к готовящемуся делу Орловыми, он принял всем сердцем замысел. На одном из важных этапов событий 28 июня 1782 года, он, действуя смело и решительно, убедил солдат, сомневающихся в законности творимого, присягнуть императрице.
Существует предание, что Екатерина II обратила внимание на будущего своего избранника именно в тот памятный день. Французский посланник граф Филипп де Сеггор в своих Записках о пребывании в России в период царствования императрицы Екатерины II, ссылаясь на рассказ самого Григория Александровича, писал:
«Однажды на параде счастливый случай привлек на него внимание государыни: она держала в руках шпагу, и ей понадобился темляк. Потемкин подъезжает к ней и вручает ей свой; он хочет удалиться, но его лошадь, приученная к строю, заупрямилась и не захотела отойти от коня государыни; Екатерина, заметив это, улыбнулась и между тем обратила внимание на молодого унтер-офицера, который против воли все стоял подле нее; потом заговорила с ним, и он ей понравился своею наружностью, осанкою, ловкостью, ответами…»
