Совсем иное дело арабки… О, только не эти! И речи быть не может о пополнении команды жительницами Магриба! Никогда не знаешь, на что нарвешься с их бесчисленными братьями — и родными, и двоюродными — то ли дадут тебе в торец, то ли вытрясут из тебя звонкую монету! Это люди хитрые, а в последнее время, еще и такие организованные. Нет, нет! От таких надо держаться подальше!
Рассуждая в этом направлении, Жан Марен подивился — как от такого охотника, как он, до сих пор ускользает еще одна легкая добыча — девочки из Восточной Европы. Они же кишат на всех тротуарах Парижа. Вот дурочки, здесь у них было бы постоянное теплое местечко, подумаешь — перепихнуться от случая к случаю — и никакого тебе сутенера за спиной. И чего им раздумывать, этим вертихвосткам из Восточной Европы!
Да, работенка у него на этой фабрике — не бей лежачего! Только надо быть поосмотрительнее, не сжигать свои корабли, хотя… Если что даже раскроется, можно повернуть ситуацию так, чтобы она способствовала дальнейшему его продвижению.
— Вам ведь она тоже нравится, господин директор-распорядитель?
— Нет проблем!
Лучше все же быть поосмотрительнее!
— А какого возраста была Элен?
— На десять лет моложе меня! Тогда, в Бостоне, она была одной из самых юных студенток, а я — одним из самых старших. Она впервые поступила в университет, а для меня это было началом новой ступени образования. Кстати, наша разница в возрасте в ту пору, наверное, явилась решающей для того, чтобы мы сделались друзьями, а не любовниками.
— Неважно, она вполне соответствовала определению «молодая любовница». У Розы тогда уже обвисли груди, не так ли? Получается, что ты в свое время женился не на Розе, а на ее теле. Когда тело одряхлело, а Роза постарела, ты счел, что контракт разорван. Выходит так?
— Какой ты язвительный! Раз я употребил такие выражения в разговоре с нашим другом Жераром, значит, у меня были на то причины. А Роза была удивительно хороша, вспоминаю об этом каждый день, глядя на картину Вифредо. А напоследок, позволь тебе сказать — ты просто мальчишка, невежда, и расуждаешь о том, о чем не имеешь ни малейшего представления.
— Ну так объясни мне, ты же знаешь все.
Роже хранит молчание, не давая ответа, он предпочитает, чтобы его собеседник выпутывался сам.
— А ты, Роже, разве не стал таким же одряхлевшим, как Роза, таким же постаревшим?
— Конечно, стал. Но человеку не дано самому видеть, как он стареет. Даже сейчас, у меня порой такое чувство, что за последние пятьдесят лет я ничуть не изменился!
