По аэроплану ударили струи воды, опутав его, как паутиной. Они хотели разогнать тонкие струйки дыма, потянувшиеся на свет из двигателя, отсечь огонь и не дать ему добраться до топливных баков.
Пилота окатило водой. Он очнулся, но соображал плохо, поскольку болевой шок у него не прошел. Когда к нему подбежали вымокшие до нитки санитары, он что-то бессвязно мычал, видимо, воображая, что оказался в тюремных застенках и сейчас его вновь начнут пытать. Санитары быстро высвободили пилота из пут ремней безопасности, осторожно, поддерживая вначале за пояс и плечи, а затем за ноги, извлекли из кабины, уложили на носилки и понесли в медпункт.
Тем временем техники утихомирили пламя. Но они понимали, что им понадобиться еще минут десять, пока удастся перевернуть аэроплан и убрать его…
Следующие два аэроплана сели один за другим с коротким интервалом, словно находились на показательных выступлениях, а их пилоты хотели произвести впечатление на высокопоставленных особ, которые в эти минуты наблюдали за представлением. Подпрыгивая на небольших кочках, они виртуозно увернулись от потерпевшего крушение собрата, объехали его стороной и скрылись в зарослях — каждый в своем стойле. Техники, проводив их взглядами, радовались хотя бы тому, что новых забот им пока не прибавилось. Но все еще не было аэроплана с нарисованным на корпусе мангустом, а это значило, что Семирадский с задания не вернулся.
— Что полковник? — спросил Мазуров, подойдя к пилоту первого аэроплана.
Тот все еще находился в возбужденном состоянии и не мог понять, как ему удалось не только уцелеть, но даже не получить ни одной царапины. Он смотрел на окружающее удивленными глазами, как будто все вокруг было для него новым. Вопрос капитана вывел пилота из этого состяния.
— Вернется. У немцев нет аса, который смог бы сбить Семирадского. И те, которых мы сегодня встретили, не чета ему. Даже стаей. Хотя потрепали они нас изрядно, — последние слова он сказал с таким выражением, которое было бы более уместно для описания вкусных бубликов или блинов со сметаной. Так купец, завалившийся в трактир, хвалит местные кушанья: «А чай с баранками у вас изрядный».
— Что произошло-то? — спросил Мазуров, видя, что пилот словоохотлив.
— У них была вторая эскадра прикрытия. Вот в чем дело. Тремя аэропланами мы отвлекли истребители сопровождения и уже собирались было разобраться с бомбардировщиками, но тут появилась еще одна немецкая эскадра, а потом… Это надо было видеть. Одиннадцать против семи. Да еще три бомбардировщика. Хотя они только мешались, — пилот замолчал, немного закатил глаза и стоял так несколько секунд, вспоминая прошедший бой. — Но нас не представили, — наконец сказал он.
