– Ах да, верно. Я просто запамятовал.
– Конечно, я поговорю с Джо, – сказала миссис Роджерс и, выйдя из комнаты, крикнула: – Джо!.. Джо!
Доктор Лазенби с любопытством взглянул на Томаса:
– Извините меня, а вы совершенно уверены, мистер… э-э…
– Ройд, – помогла ему Мери.
– Совершенно уверен, – сказал Томас.
Миссис Роджерс вернулась, ведя за собой лифтера. Джо заверил их, что прошедшим вечером лифт был исправен. Там действительно висела эта табличка, но совершенно непонятно, кто и зачем вытащил ее из-за пульта, где она пылилась уже больше года.
Все переглянулись и согласились, что все это кажется очень непонятным. Просто загадка какая-то. Доктор предположил, что это была неудачная шутка одного из постояльцев отеля, и волей-неволей им пришлось остановиться на этом.
В ответ на расспросы Мери доктор Лазенби рассказал, что шофер мистера Тревиса дал ему адрес и телефон поверенных мистера Тревиса и ему уже удалось связаться с ними. В заключение он добавил, что хочет зайти повидать леди Трессильян и расскажет ей обо всем, что касается похорон.
После этого вечно занятой, энергичный доктор заторопился по своим делам, а Мери и Томас медленно пошли в сторону Галлс-Пойнта.
– Вы совершенно уверены, что видели эту табличку, Томас?
– И я, и Латимер тоже видел ее.
– Что за странные шутки! – воскликнула Мери.
Наступило двенадцатое сентября.
– Осталось пережить еще два дня, – тихо сказала Мери Олдин и покраснела, закусив губу.
Томас Ройд задумчиво взглянул на нее:
– Так вот какие чувства обуревают вас?..
– Я сама не понимаю, что происходит со мной, – сказала Мери. – Никогда в жизни я не ждала с таким нетерпением разъезда гостей. Обычно мы очень радовались, когда Невиль или Одри приезжали сюда, и прекрасно проводили время.
Томас кивнул.
– Но этот визит, – продолжала Мери, – какой-то особенный. Такое чувство, будто мы сидим на ящике с динамитом и взрыв может произойти в любую минуту. Вот почему первое, что я сказала себе сегодня утром: «Осталось только два дня». Одри уезжает во вторник, а Невиль и Кей – в среду.
– А я отбываю в пятницу, – сказал Томас.
– О, вас я не беру в расчет. Вы были моей единственной надежной опорой. Не представляю, что бы я делала без вас.
– Человек-буфер?
– Даже больше. Вы были так доброжелательны, так спокойны. Возможно, это звучит несколько странновато, но зато точно выражает то, что я чувствую.
Томаса явно порадовали ее слова, хотя он выглядел немного смущенно.
– Не знаю, почему все мы были так взвинчены, – задумчиво произнесла Мери. – Ведь, в сущности, если бы даже вспыхнул, скажем, какой-то конфликт, то это была бы всего лишь неловкая и досадная ситуация, не более того.
