– Вы ведь не слишком любите ее?
– Ты прав, она кажется мне пустоголовой и совершенно невоспитанной девицей. Но как я сказала, мне стало жаль ее. Она мечется, как долгоножка, попавшая в круг света. Похоже, она почувствовала опасность, но не знает, какое оружие надо пустить в ход. Она злится, выходит из себя, грубит и капризничает, но подобные выходки менее всего могут тронуть такого человека, как Невиль.
– Мне кажется, в данной ситуации Одри находится в самом сложном положении.
Леди Трессильян бросила на него проницательный взгляд:
– Ты всегда любил Одри, да, Томас?
– Видимо, да, – ответил он совершенно невозмутимо.
– С детства?
Он кивнул.
– А потом явился Невиль и увел ее у тебя из-под носа?
Томас беспокойно поерзал в кресле.
– Вполне естественно, – ответил он. – Я всегда знал, что у меня нет шансов.
– Значит, капитулировал без боя, – сказала леди Трессильян.
– Я был всего лишь верным псом.
– Послушной, объезженной лошадкой.
– Одри относится ко мне только как к доброму старому другу!
– Верный Томас – ведь это было твое прозвище, не так ли?
Он улыбнулся, словно ее замечание вызвало в памяти времена детства.
– Даже смешно, – сказал он. – Как давно я не слышал этих слов.
– Сейчас это может сослужить тебе хорошую службу, – сказала леди Трессильян.
Томас внимательно посмотрел на нее, и она ответила ему очень выразительным и вполне определенным взглядом.
– Одри пришлось много пережить, – сказала она. – И я полагаю, что теперь она сможет по достоинству оценить такое качество, как верность. Твоя бескорыстная любовь и преданность, Томас, возможно, будут вознаграждены.
Томас Ройд сидел, опустив глаза, и вертел в руках свою трубку.
– В надежде на это, – сказал он, – я и приехал домой.
– Наконец-то мы все собрались, – сказала Мери Олдин.
Харстолл, старый дворецкий, вышел из столовой и вытер пот со лба. Когда он появился в кухне, миссис Спайзер, кухарка, обратила внимание на странное выражение его лица.
– По-моему, со мной действительно творится что-то неладное, – сказал Харстолл. – Я не знаю, чем это объяснить. Словом, все, что говорят и делают в этом доме в последние дни, как мне кажется, имеет какой-то совершенно иной внутренний смысл, отличный от прямого значения. Вы понимаете, что я имею в виду?
Миссис Спайзер, похоже, была несколько озадачена его словами, поэтому Харстолл продолжал:
– Вот, например, сейчас, когда все они сели ужинать, мисс Олдин сказала: «Наконец-то мы все собрались». А у меня перед глазами возникла странная картина. Я представил себе дрессировщика, который загнал в клетку диких животных и запер их на замок. У меня вдруг возникло тревожное ощущение, словно все мы пойманы в какую-то ловушку.
