Столпившихся у входа в столовую виновников торжества сдерживала Варвара. Истомленные ожиданием, многие уже изрядно «подогретые», они толкались, дурачились, бузили, подкалывали друг дружку. Учительница, с усталой улыбкой наблюдавшая за этой возней, с укоризной покачала головой:
– Вот с виду – солидные молодые люди, а ведете себя как… как щенки несмышленые!
– Мы не щенки! – с обидой выкрикнул Космос, лихо запрыгнув на спину Белову. – Мы молодые волки!
Пчела с ехидцей улыбнулся:
– А вы, Варвара Никитична, наша Акела…
Учительница так и не успела понять: был ли это комплимент или совсем наоборот. В этот момент из столовой грянула бравурная музыка, Варвара отступила в сторону, и шумная ватага выпускников ринулась в столовую. Минута – и все места за столами были заняты. Самые нетерпеливые потянулись к бутылкам с шампанским. Разноголосый гомон перекрыли несколько выстрелов пробок, сопровождаемых радостным девичьим визгом.
Но и здесь не обошлось без речей. Сперва опять говорил директор – его тост за светлое будущее выпускников весьма напоминал выступление на совещании в РОНО (к счастью, недолгое).
Потом слово взяла какая-то тетка из родительского комитета – с благодарностью замечательным учителям. Их почти не слушали, но пили охотно, до дна.
Шампанское, смешавшись с еще не усвоенным толком виски, ударило в голову. Саша впал в какое-то радостное, блаженное оцепенение. С тихой улыбкой он смотрел на знакомые и в то же время какие-то совершенно новые лица одноклассников и одноклассниц и думал о… Да ни о чем он не думал – просто ему было хорошо.
После родительницы к микрофонам с бокалами в руках вышли Валька Сорокин из «Б» и какая-то смутно знакомая девчонка в голубом платье. Немного стесняясь, они по очереди начали читать стихи. Их смысл до Саши не доходил, но он неотрывно следил за девушкой, слушал музыку ее голоса и мучительно пытался ее вспомнить, узнать… Отчего-то это стало очень важным – пожалуй, важнее всего остального.
Покончив со стихами, чтецы чокнулись и дружно выпили свое шампанское.
Зазвучал какой-то старинный вальс, они поставили бокалы и решительно направились к учителям. Валька боднул лбом воздух возле завучихи, а девушка пригласила директора. Все зааплодировали, две пары закружились в танце.
У Сорокина с завучем получалось не очень, зато от второй пары невозможно было оторвать глаз. Их строгий, чопорный директор, к изумлению большинства, оказался прекрасным танцором. Но еще лучше была девушка – стройная, как тростинка, в легком, струящемся платье небесно-голубого цвета, с ореолом пышных золотистых волос вокруг головы. Она танцевала легко и невесомо, казалось, что она летит и касается своими босоножками пола только потому, что вместе с нею не может взлететь ее партнер.
