— Ну, когда все устроится, подыщу что-нибудь получше…
— Ага, вместо старой «шестерки» — новую? Или, подымай выше, «Волгу»? Слабовато, братан… Ты не сердись, но слабовато. По нонешним временам.
— Все относительно, — пожал плечами Петр, в общем все это выслушавший без малейшей обиды, как-никак ему было не двадцать и былой амбициозный юнец давненько затерялся среди призраков минувшего. — По сравнению с тобой я, конечно, нищеброд, но на фоне миллиончика-другого сограждан — и вовсе сущий Рокфеллер.
— Обиделся?
— И не думал.
— Честно?
— Да честно, честно, — сказал Петр беззаботно. Подцепил тяжелой серебряной вилкой — определенно антикварная — прозрачный ломоть белорыбицы и отправил в рот. — Сроду завидущим не был. Мне и на своей ступеньке удобно.
— Удобно или — привык?
— А какая разница?
Павел наклонился вперед, в глазах играло нечто непонятное:
— Преогромная, брательник. Как между березой и Березовским… Разные это вещи — «удобно» и «привык». А на другую ступеньку не хочется? Совсем-совсем? Ты мне только не ври. Хоть мы с тобой за последние двадцать лет и общались раз в пятилетку, помню я тебя живчиком… Да вообще, не может нормальный мужик сам себе установить низкий потолочек, чтобы ходить двадцать четыре часа в сутки полусогнутым…
Похоже, его забрало — ничего удивительного, ежели с похмелья потреблять коньяк чуть ли не фужерами…
— Очень уж отвлеченные материи, — сказал Петр чистую правду. — Только не говори, что ты меня в компаньоны возьмешь. Такое только в индийском кино бывает, а я, братан, к нынешним своим годам здорового цинизма подкопил…
— И правильно, — кивнул Павел. — Здоровый цинизм — вещь в голове необходимая. И полезная, ох, полезная порой… В общем, наше славное государство тебя кинуло по высшей марке. Ты, конечно, не строевик, а штабист, но это как раз с государства вины не снимает: уж я-то, бизнесмен, понимаю, как важен штаб, да и в любой армии, окромя нашей, жирную пенсию воякам дают, не деля на строевых и тыловых… Короче, страна от тебя отделалась пряжечкой и бляхами… Насчет службы безопасности на «Борее» — знаешь ли, тоже не фонтан…
— А ты что, предлагаешь что-то?
— Поглядим, поглядим… — протянул Павел. Петр, наконец, сообразил, что это там поблескивало у него в глазах, — веселое озорство. Как в былые времена отрочества, когда замышлялась очередная каверза, безобидная и неособенно, основанная на идеальном сходстве.
Павел наклонился еще ближе:
— Знаешь, я ведь все-таки не скотина бесчувственная. И братьев у меня ровненько один — при полном, что характерно, отсутствии сестер. Ну их к ляду, все эти высокие слова, но мне и в самом деле в падлу смотреть, как родной брат, мало того, вылитый я. собирается жить на сотню баксов… Тут надо что-то делать, херр Питер. Вот только что? Выгрести из кармана пачку мятых баксов, сколько в жменю влезет? Пошлости… Во-первых, веришь ты или нет, не найдется у меня ни свободных, ни лишних денег. Во-вторых, уж прости, за десять лет бизнесменского бытия выработались свои стереотипы и рефлексы. И были б деньги, не дал бы. Не оттого, что черств душой, а оттого, что мне поперек души давать деньги просто так. Даже родному брату, кро-винушке. Привык я за десять лет, что деньги за-ра-ба-ты-ва-ют. Все вокруг меня и я сам. А с другими как-то не общаемся… Короче, в полнейшем соответствии с известным изречением не дам я тебе рыбки, а дам я тебе удочку. Заработать дам. Хочешь?
