— Господи ж! — высморкался извозчик. — Завсегда.
— С этой дуэлью еще запутался… черт знает, что такое! Если бы не дал Перекусалову слова — сразу бы плюнул на все. А то теперь мотайся, как дурак…
Мимоходом он заехал к какому-то доктору. Долго объяснял ему относительно дуэли, а доктор прихлебывал светлый чай и молча слушал.
— Так как же, а? Вы не бойтесь. Вам, как врачу, не грозит никакая ответственность.
Доктор встал, протянул литератору руку и сказал:
— Плюньте!
И ушел во внутренние комнаты.
— Порядки! — размышлял Бондарев, трясясь на извозчике по направлению к Когтю. — Тут, пожалуй, и пистолетов не дос танешь…
Коготь встретил Бондарева радостно.
— А-а!.. Литератор! Звезда! Садись. Чаишки хотите?
— Спасибо, — сказал Бондарев. — Я, собственно, насчет выработки условий…
— Условий? Которых?
— По поводу дуэли.
— Какой дуэли?
— Да вчера же! Перекусалов вызвал вас, и вы приняли вызов.
— Юморист вы, — сказал одобрительно Коготь, — вечно у вашего брата заковыки.
— Какие заковыки? Есть случаи, когда полагается быть серьезным. Надеюсь, вы не отказываете от дуэли?
— Вы… в самом деле?
Коготь загрохотал, обрушился на диван, закашлялся от стремительного хохота и заболтал мясистыми ногами.
— Зарезал литератор! Уморил! Так Петька меня на дуэль вызвал? Го-го!
— В чем дело? — закричал Бондарев.
— Вот — голубчик: режьте меня, жгите — буквально-таки, ни капелюшечки не помню!! Где, когда, что? Правда, пили мы, как носороги. А скажите, милый… Мы… не дрались?
— Нет, — сухо сказал Бондарев. — В таком случае, прощайте.
Злой, поехал Бондарев к Перекусалову. Тот еще лежал в кровати.
— Скажи, — спросил сердито Бондарев, — ты помнишь, как вчера вызвал господина Когтя на дуэль?
— Неужто вызвал? — удивился Перекусалов. — За что, не помнишь?
— Это тебе лучше помнить! — закричал Бондарев. — Это ты заставил меня сегодня дурака валять, ездить к доктору, к твоему противнику, который тоже решительно отперся от всякой дуэли. Как это глупо, как пошло!
— Ты… доктора ездил приглашать? — дико посмотрел на литератора Перекусалов. Закрыл голову одеялом и захохотал стонущим, охающим смехом.
— О-ой, не могу! О-ой, смерть пришла!
Бондарев злобно ударил его по голове, выбежал на улицу и вскочил на извозчика.
— На вокзал! Или нет… Постой… Ты знаешь, где Стамякин живет? Вези к ним.
Стамякина не было дома. Красавица вышла к Бондареву, кокетливо кутаясь в розовый капот и щуря темные глаза.
— Кого я вижу! Какой вы милый, что заехали!
— Настя! — сказал страдальчески Бондарев, целуя ее руки. — Я только сегодня понял, среди какого ужаса, среди какой тины и пошлости ты живешь! Настя! уедем со мной…
