– Вы, очевидно, новенькая? – улыбнулся Дронго.
– Я заменяю заболевшую… Ой, вы правда сам Дронго?
– Вы можете соединить меня с Сергеем Алексеевичем?
– Конечно, могу. Прямо сейчас. Одну секунду…
Дронго подумал, что в популярности есть свои положительные стороны.
– Здравствуйте, дорогой друг! – услышал он голос академика Архипова. – Как давно вы о нас не вспоминали.
– Мне нужно с вами встретиться, – сказал Дронго. – Хотелось бы поговорить.
– Конечно, – сразу согласился Архипов, – приезжайте прямо сейчас.
– Мне сказали, что вы заняты. Может, лучше подъехать позже?
– Нет. Я ведь знаю, чем вы занимаетесь. Вы наверняка будете говорить со мной не о моих научных разработках, а о собственных проблемах, которые гораздо важнее наших маленьких проблем. Приезжайте, я вас жду.
– Спасибо, – взволнованно сказал Дронго.
Через полчаса Дронго был в институте Архипова. Молодая секретарша, подавая чай, восторженно смотрела на него, как на чудо.
– Еще немного – и она попросит у меня автограф, – рассмеялся Дронго, когда девушка вышла.
– В нашем институте существует культ Дронго, – улыбнулся академик. – После вашего сенсационного расследования про вас рассказывают легенды. Вас считают Шерлоком Холмсом, Эркюлем Пуаро и комиссаром Мегрэ в одном лице.
– Хорошо, что не миссис Марпл, – пробормотал Дронго.
– Какое у вас ко мне дело? – спросил Архипов, устраиваясь в кресле напротив Дронго.
Секретарша принесла чай. Кофе академик давно не пил из-за высокого давления. А Дронго больше любил чай, справедливо полагая, что кофе может способствовать появлению аритмии сердца.
– Вчера по телевизору сообщили о смерти академика Глушкова, – начал Дронго.
– Да, – кивнул, нахмурившись, Сергей Алексеевич. – Так нелепо все получилось. Мы с ним виделись на заседании в академии в понедельник. И вот такая нелепая смерть. Говорят, инфаркт. Но он был, по нашим понятиям, молодым человеком. Ему не было и шестидесяти. Для академиков это, что называется, не возраст.
– Его разработки могли представлять какой-нибудь интерес для других стран?
– Его научные изыскания представляли интерес для мировой науки, – вздохнул Архипов. – Он был нашим ведущим экономистом. Такой светлый ум. А почему вы спрашиваете про другие страны?
– Когда человек внезапно умирает, это вызывает определенное беспокойство. Поэтому я хочу все проверить. У него не было никаких проблем в последнее время?
– Не знаю. Наши сферы интересов не пересекаются, но я не думаю, что у него могли быть такие проблемы, которые стали бы причиной его смерти. Он умер не от инфаркта? – спросил вдруг академик, блеснув стеклами своих массивных очков.
