дорожка вильнула в сторону, и я свернула вслед за ней, нос к носу столкнувшись с каким-то косматым мужиком. Песенка Красной Шапочки закончилась оглушительным воплем, от которого даже дятел оторопел и на мгновение остановил свою работу.
— Прости, не хотел тебя напугать, — прошелестел мужик.
— Леший? — потрясенно воскликнула я, вглядываясь в его серое лицо.
Показалось, что Леший подурнел с нашей вчерашней встречи и словно лишился своего естественного природного доска. Словно кто-то безжалостно смыл позолоту с кожи, стер малиновый цвет с губ, притушил звезды в глазах, даже ромашки в волосах завяли и сейчас уныло свисали с растрепавшихся волос.
— Что с тобой? — с беспокойством спросила я.
— Ерунда, — он нарочито бодро махнул рукой.— дождика давно не было.
— Как давно? — расстроилась я, вспомнив о своем деле.— Мне позарез нужен свежий гриб. Да погоди,— я спохватилась,— я же вчера только видела много грибов!
— Как давно? Дня три как. Для леса это уже срок.— Пеший призадумался. Найдем тебе гриб. Идем.
— да не стоит волноваться, вон там я вчера видела грибную поляну. До нее рукой подать.
Леший как-то странно посмотрел на меня и с нажимом сказал:
— Идем со мной. Тебе же нужен самый большой гриб, так? А там одна мелочь.
Ничего себе мелочь! Там один гриб был размером с банку пепси! Но я не стала возражать лесному хозяину, решившему проявить гостеприимство, и последовала за ним, гадая, каких же размеров окажется гриб, который он мне пообещал. Надеюсь, он уместится в корзинку! Хотя воображение уже рисовало мне мухомор размером с навес-грибок в детской песочнице.
Леший шел быстро, я едва поспевала за ним, но вид лесного хозяина не давал мне покоя. В походке Лешего не ощущалось молодецкой удали, она была нетвердой и нервозной. Он двигался, как старик, который не желает признаваться в собственной дряхлости и пытается своим поведением доказать, что он еще молод и полон сил. Но нельзя не заметить, что каждый шаг ему дается с трудом и, выдав марафон на глазах у всех, потом, оставшись один, он будет долго стонать и мучиться от боли в спине и ногах.
— Леший,— осмелилась спросить я,— что происходит? В лесу так тихо. Нет птиц и зверей. И деревья... они кажутся злыми.
Леший потрясенно замер, повернулся, неожиданно резко возразил:
— Лес не может быть злым!
— Но лес может быть.., больным? — тихо спросила я.
Леший отвернулся и сердито отрубил:
— С лесом все в порядке. А в сосновом бору всегда тихо, зверье ЛI06ит селиться ближе к реке.
