С этими словами молодец наконец поднялся на ноги, нахлобучил на лоб шлем, который явно был ему велик, и взглянул в глаза обидчице. После чего сделал козью морду и с пренебрежением выплюнул:
— Ягу зови, чернавка!
— Кто? — опешила я. — Это я, чернавка?
В голове крутились строчки из Пушкина: "Бросив зеркальце под лавку, позвала к себе чернавку". И далее по тексту, пока чернавка не завела царевну "в глушь лесную". Что в любом случае не могло звучать как комплимент моей красоте и высокому положению в лукоморском обществе. Этот сморчок меня за самую низшую служанку принял?
— Чернавка ты и есть, — высокомерно задрав нос, продолжил незваный гость. — Платьем проста, лицом черна...
Я машинально потерла щеку рукой, ожидая увидеть на ней сажу — наверное, запачкалась случайно. Но рука была чистой, золотистой от свежего загара.
— А телом-то как тоща, — продолжил издеваться "сморчок" — парнишка лет шестнадцати с рыжими вихрами, в беспорядке торчавшими из-под шлема, который ему был явно велик. — Ишь, как Яга тебя гоняет, сердечную, совсем уморила трудами непосильными, одна кожа да кости в тебе остались. Кто ж на тебя польстится, горемычную?
— Я, например, — выступил из-за моей спины Ив.
— Чур меня! — вытаращился Кузьма. — Королевич заморский!
Я аж поперхнулась от обиды. Как я — так значит чернавка? А как Ив — королевич заморский? Не иначе как благородного происхождения и загаром не скроешь, раз даже такой кулема, как Кузьма, в рыцаре аристократа признал.
— Тебя тоже Яга пленила? — обрадовался Кузьма. — Я ей в миг голову с плеч снесу и вызволю тебя и... — Он с явным недоумением покосился на меня. В глазах его ясно читалось: как же тебя, чистокровный королевич, так угораздило, горемычный? — И невесту твою, — с трудом выговорил он.
— Это чем же тебе так Яга не угодила? — неприязненно поинтересовалась я.
— Колдунья она премерзкая, людоедка окаянная, ведьма коварная, — в сердцах сплюнул рыжий.
— Так мою маменьку еще никто не оскорблял, — с угрозой выговорила я.
— Маменьку?! — Мальчишка выпучил синие глаза. — Ты — дочка Яги?
— Так и есть. — Я кивнула, на всякий случай шагнув поближе к Иву. Кто знает, что у этого деревенского дурачка на уме. Вдруг он перед всем селом поклялся извести не только Ягу, но и всю ее родню до пятого колена? И с чего мне только взбрело назваться дочкой Бабы Яги? Хотя что мне еще оставалось, когда в звании царевны мне резко отказали?
— Так какие, говоришь, разногласия у вас возникли с моей тещей? — притворно нахмурился Ив.
