Он жил в постоянном страхе. Всю свою жизнь он скрывался точно так же, как скрывались его мать, его отец и все его предки. Бороздя Галактику из конца в конец, он прятался где мог, но знал, что это не поможет, и в конечном счете он обречен. Рано или поздно пожиратель возьмет его след, и тогда он не сможет укрыться ни в одном уголке Вселенной.
Шлепкун знал, что и пожиратель остался один. Последний из пожирателей. Остальные погибли, обессилев, потому что могли питаться только шлепкунами. Охотник и дичь - их связывали узы, ведущие еще из прошлой Вселенной. Один шлепкун и один пожиратель - два древних народа, два непримиримых врага.
Вдали от Млечного Пути, в абсолютной Галактической глуши, Шлепкун нашел населенную планету, где один из неразумных видов напоминал его собственный (только по форме, но не по биоэнергетической сущности), и затаился, надеясь затеряться. Последний Шлепкун был очень осторожен. Он не безумстствовал, не мечтал и не получал ни одного из тех трехсот тысяч совершенных наслаждений, которые были известны его народу. Он лишь дрожал и боялся. Это длилось века.
Иногда Последний Шлепкун со страхом прислушивался к постоянным и равномерным пульсациям Вселенной и думал, что если бы каким-то чудом пожиратель погиб, то, возможно, он нашел бы способ возродить свой народ, занявшись, например, клонированием собственных клеток. Но мечты эти оставались лишь мечтами: в глубине души он знал, что рано или поздно пожиратель доберется до него. Болезни и пространство ему не страшны, а ждать он может вечно.
Пронизав два парсека за тринадцать с половиной дней, пожиратель вошёл в атмосферу. Здесь, в атмосфере, ощутив живительное присутствие кислорода, его тело приняло наконец свою изначальную форму - торпедообразную и узкую, позволявшую стремительно продвигаться и лавировать в плотных воздушных потоках.
Внизу сквозь белые разводы тумана виднелся коричневатый большой континент. Вибрация добычи шла оттуда. Пожирателю потребовалось всего несколько мгновений, чтобы определить ее точное положение в пространстве. Нацелившись на добычу, пожиратель стремительно помчался вниз, трепеща от охотничьего азарта. Жидкость, составлявшая его разумную субстанцию, забулькала внутри твердых стенок тела. В такие минуты он ничего не видел и ничего не замечал, одержимый всепоглощающей охотничьей страстью. В какой-то мере это делало его уязвимым, и он знал это.
Двадцать секунд спустя он достиг поверхности планеты. Внезапно он увидел добычу и, уже не скрываясь, медленно стал подкрадываться к ней. Он мог убить ее в мгновенном прыжке, но не стал этого делать. Он наслаждался каждым мгновением. Предвкушение - пик удовольствия.
