– Да, еще раз прошу прощения, господа, – повторил он, отвесив насмешливый поклон. – Итак, вы утверждаете, что наука так и не сказала своего последнего слова?
– А вы что, что-то знаете о предмете нашего разговора? – осторожно осведомился доктор Кларк.
– Об этом деле? Нет, но я знаю девушку, о которой вы только что говорили.
– Фелицию Болт?
– Да, а также Аннет Равель. О ней вы, конечно, не слыхали? А ведь судьба одной тесно переплетена с судьбой другой. Смею утверждать, что вы ничего не знаете о Фелиции Болт, если вам неизвестна история Аннет Равель. – Он вытащил из кармана часы и взглянул на них. – До следующей остановки еще полчаса. Вполне хватит, чтобы рассказать вам о том, что мне известно, если вас это интересует.
– Конечно, мы с удовольствием вас послушаем, молодой человек, – с достоинством произнес доктор.
– С превеликим удовольствием и огромным интересом, – подхватил каноник.
Сэр Джордж лишь удобнее устроился на своем сиденье, весь внимание.
– Меня зовут Рауль Летардо, – начал свой рассказ странный незнакомец. – Вы только что говорили об одной английской леди, мисс Слейтер, которая занималась благотворительностью. Я родился в рыбацкой деревушке в Бретани, и, когда мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, мисс Слейтер пришла мне на выручку и спасла от французского эквивалента вашего работного дома, так прекрасно описанного Чарльзом Диккенсом. На попечении этой доброй женщины находилось около двадцати круглых сирот, мальчиков и девочек. Среди них были Фелиция Болт и Аннет Равель. Если я вам не объясню, что собой представляла последняя, то, боюсь, вы ничего не поймете. Аннет была дочерью одной, как мы их иногда называем, «птички певчей», которая, однако, была танцовщицей. Брошенная любовником, она вскоре умерла от туберкулеза, и малышка осталась совсем одна. Когда я ее впервые увидел, ей было лет одиннадцать. Это было живое, полное огня и задора, непоседливое создание с насмешливо-кокетливым взглядом. Больше всего на свете она любила танцевать и… подчинять себе своих сверстников. Я сразу же стал ее рабом. «Рауль, сделай то, Рауль, принеси это», – и я покорялся этому маленькому чертенку. Уже тогда я обожал ее, и она прекрасно знала это.
Мы вместе бегали на берег моря, все трое, так как Фелиция неизменно привязывалась к нам. Там Аннет сбрасывала башмачки, стягивала простые, грубые чулки и танцевала на песке. Вволю набесившись, мы садились на берегу, и она рассказывала о том, какой она однажды станет.
