— Конечно, меня не было… Я сегодня вернулся на рассвете, с курорта, можно сказать, из Одницы… Да, видишь, какая у меня интересная работа… Перестань. Какие обиды, мы вроде бы с тобой взрослые умные мужики… Не, эта неделя у меня наперед вычеркнута из жизни. Да, ты слышал, да… А?..
Ивга взяла со стола ломоть булки. Бездумно надкусила, вгрызлась, пытаясь утолить свежим хлебом не голод — другое чувство, неопределенное, но оттого не менее сосущее. Жевать, жевать…
Инквизитор слушал, не глядя на Ивгу. Смотрел, как потихоньку дымится на краю пепельницы пропадающая втуне сигарета. Ивга ждала, замерев.
— Видишь ли, — проговорил инквизитор тоном ниже. — Видишь ли… Мне такими вещами не положено заниматься по рангу… Извини, но именно сейчас я ничего не могу тебе сказать.
И он взглянул на Ивгу. Быстро, мельком, но так, что она вздрогнула.
В трубке возбужденно трещал металлический, измененный расстоянием голос. Громкий и напряженный, и, кажется, очень желающий убедить.
— Хорошо, — отозвался инквизитор медленно. — Но почему ты звонишь, а не он? Он вроде как половозрелый парень, нет?..
Ивге стало неприятно. Будто Назара при ней оскорбили.
— Хорошо, — повторил инквизитор, но как-то утомленно, тускло. — Пусть позвонит мне… Или я позвоню, если будут новости. Да?..
Ивга поднялась. Бесшумно вернулась в гостиную. Постояла, оглядывая комнату и не запоминая ее; села в углу на пол, подобрав под себя ноги. Невежливо подслушивать чужие разговоры.
* * *
Он положил трубку и несколько минут сидел, глядя, как исходит пеплом оставленная сигарета.
Вот оно каково папаше — в одиночку, с самого младенчества воспитать единственного сына. Откладывает отпечаток… на личность. Возможно, не на всякую — но на личность Юлека обязательно. Юлек — прирожденный опекун…
Девчонка сидела в гостиной, прямо на полу. Рыжая. Лиса в капкане. Вопросительно подняла глаза — и сразу же спрятала, опустила. Глаза, надо сказать, воспаленные — но вовсе не затравленные; Клавдий коротко вздохнул. Нет ничего хуже, чем неучтенная ведьма.
— Ну вот что, Ивга… Мой друг, а твой в какой-то степени свекор мается, надо сказать, дурью. Ему, естественно, интереснее судьба сына… чем наши с тобой доводы. И кое в чем он прав. Сейчас мы выждем полчаса, ты все хорошо продумаешь и позвонишь… профессору Митецу.
— Нет, — сказала она быстро. — Я не… нет. Я не знаю, что… говорить.
Клавдий с показным удивлением пожал плечами:
— Тогда — что? Что нам с тобой делать?
