Позднее, в госпитале Моздока, я услышу от раненых танкистов гордые слова: "Комбат у нас боевой". В отличие от других раненых они не были подавлены и держались с ощутимым достоинством, хотя боль у них была не меньше. В них было что-то такое, что вызывало не жалость, не сострадание, а уважение и даже почтительность, достойную не их возраста, а мастерства и мужества.
"Вот, - подумалось, - что значит умелое командование и авторитет командира".
Комбата танкистов майора Мансура Рафикова представили к званию Героя России. К этому же званию представили и старшину разведроты старшего прапорщика Виктора Пономарева, своим телом прикрывшего от огня раненого солдата Константина Арабаджиева. Пономарев погиб.
Костю отправили в госпиталь. А Валеру Кочкина убили во второй раз. Вертолет с его телом был сбит, едва только поднялся в воздух. Ни каски, ни бронежилета на месте его гибели уже не было.
За что же ребята воюют? За что гибнут? На что тратят свой талант такие, как Мансур?
Михалыч, отказавшись ответить на эти вопросы, назвал три вещи, присущие ему как бойцу и командиру: азарт, желание выжить и необходимость сохранить своих людей. Последнее даже не необходимость, а кое-что такое, что, как лезвие по сердцу, полосует при каждой потере. "Я просто не могу, - говорил он. - Не могу, когда теряю ребят. Это..." Он так и не нашел слова. Только мотнул головой. И сжал кулаки.
В нравственном плане еще в Афгане определились: "На войну не просись, а пошлют - не отказывайся".
О политическом на войне - ни слова.
О вождях - только матюги.
"В этой войне мы все равно не разберемся. Зато мы разберемся друг в друге".
Как десантники стали пехотой
Мы приближались к Беркат-Юрту. Отсюда до окраин Грозного километров пять-шесть. Десантники после головомойки, устроенной им мусульманским батальоном, похоже, утратили ощущение своей мощи. Оно и понятно. Раненый артиллерийский капитан, видевший всякое, о чем свидетельствовали две контузии, полученные в Афганистане, так характеризовал тот бой: "Били десантуру так, как будто не Чечня, а Россия в окружении". "Мы в город не пойдем, - говорил лейтенант-десантник. - Наши войска для этого не предназначены". "Наивный, - подумалось, - кто ж тебя спрашивать будет?"
Позднее пехотинцы объяснят: если разобраться, десантники и впрямь предназначены для другого. Их профиль: бить объекты в глубине обороны противника. Их стиль: внезапность и быстрота. А в лобовом бою, силой на силу, они слабы, Тем более они слабы при взламывании оборонительных рубежей. У них для этого ничего нет. Даже техники.
