Маркин не выдержал:
— Ты, Серега, все позабыл. Как на снегу следы видны, как метель крутит, как лыжи ломаются…
— Вот народ, и помечтать не дадут, — буркнул Сергей.
А звезды горели ярко, словно лампы в московском парке. Пришлось снова уходить от железной дороги и ждать еще день.
Двадцатисемилетний командир отделения москвич Николай Голохматов после ухода Бориса Галушкина на Большую землю был назначен заместителем командира нашего отряда по строевой части. Высокий, стройным, русоголовый, он прямо кипел энергией и идеями. Хороший легкоатлет и лыжник, Голохматов еще до похода нашего отряда в тыл противника с оружием в руках защищал Родину.
…Их 110-й отдельный лыжный батальон Пролетарской дивизии, сформированный в Подольске, бросили на один из самых горячих участков фронта.
Хорошо запомнил Николай тот студеный февральский солнечный день, атаку на неприятеля. Скрипел свежий снег под лыжами. Холодные лучи яркого солнца слепили до боли в глазах. Слезы катились по щекам и замерзали на подшлемниках. Маскировочные халаты скрывали их от глаз вражеских солдат, но чужие пули все же находили то одного, то другого. Невольно Николай замедлял бег, сжималось сердце: кто?.. Но голос командира, шедшего впереди: «За Родину!», заставлял мчаться, не останавливаясь, вперед, на окопы противника. Слева от него с ручным пулеметом на ремне размашисто шагал лыжник Вячеслав Захавин. Сегодня ему пробило девятнадцать лет.
— Пулемет! Почему молчит пулемет?! Огонь!!!
Этот крик заставляет Захавина валиться в снег, торопливо устанавливать «Дегтярев», но сошки пробивают наст и тонут по самый ствол. Тогда Вячеслав становится на колено, вскидывает пулемет и дает длинную очередь. «Дегтярев» дрожит, рвется из рук. Расстреляв диск, Захавин достает запасной…
Незаметно наползли сумерки. Небо затянулось облаками, стало темно-серым, мороз крепчал. Бой продолжался, но накал его поубавился. Вдруг Николай услышал, как недалеко от него кто-то вскрикнул.
— Слава!.. Гена, где вы?! — с тревогой кричит Николай.
— Я здесь! — отзывается Геннадий Маслов, появляясь из-за огромного валуна.
— А Вячеслав?
— Я только что видел его, — сказал он и позвал, стараясь перекричать звуки боя.
— Заха-а-ави-и-ин!
Не дождавшись ответа, они поползли назад, к тому месту, где Маслов видел Вячеслава.
…Чтобы сменить диск, Захавин чуть приподнялся. И тут вражеская пуля толкнула его в грудь. Он вскрикнул, вскочил на ноги, но не устоял. Падая, потянул на себя пулемет. Тот вдавил пулеметчика в рыхлый снег. Здесь и нашли его товарищи. Захавин лежал на боку, утонув в снегу. Они сняли с него лыжи, повернули на спину. Вячеслав едва дышал. На капюшоне маскхалата и на лице уже намерзла ледяная маска.
