За первую ночь они прошли около пятнадцати километров. Конечно, им здорово помогли провожающие. Но в любом случае почин сделан хороший.
Омсбоновцы находились в двух-трех километрах от железной дороги Смоленск — Витебск, между станциями Плоская и Рудня. Это была важная железнодорожная магистраль. Немцы усиленно охраняли дорогу: на каждом километре особо уязвимого участка оккупанты держали не менее шести своих солдат и еще полицаев. Частые наблюдательные вышки оснащены пулеметами.
Омсбоновцы призадумались. К переходу через дорогу надо было тщательно подготовиться. Павлу Маркину и Сергею Щербакову Галушкин приказал по очереди дежурить на вершине высокого дерева, внимательно наблюдать за окрестностями. И подсчитывать проходившие по железнодорожной магистрали поезда. Боясь привлечь к себе внимание, костра не разводили.
Погода в этот день была изменчивая: то ярко светило солнце, то вдруг наплывала туча, моросил дождик, холодало.
Еще засветло тронулись в путь.
Подходы к железной дороге оказались неожиданно открытыми. На месте леса, который значился на карте, — свежие пни. По совету проводника несколько отклонились от намеченного маршрута, чтобы войти в молодой сосняк, — все же прикрытие. Двое пошли в разведку к «железке». Возвратились скоро. Доложили, что подходы к железной дороге и с этой стороны открыты, лес вырублен. Разведчики хорошо видели вражеских патрульных на насыпи. Но делать нечего. Если везде вырубка, то идти можно и здесь. Вот пройти… Но ребята отгоняли от себя тревожные мысли. Собрались около Николая, шутками старались хоть немножко отвлечь его. Кто-то задремал, всхрапнул громко, со свистом.
— Эй, гражданин, приехали! — шутливо пнул Андреева в спину Сергей Щербаков.
— Что? А? — подскочил тот.
Ребята смеялись. Улыбнулся даже Николай.
Андреев лежал рядом с носилками, укрыв раненого своей плащ-палаткой. Он был мокрый от росы и дрожал, но и холод не помешал ему крепко уснуть.
— Лаврентьич, ты его на бочок переверни, — будто бы озабоченно посоветовал Правдин. — Моя бабушка так всегда с дедушкой поступала, когда он во сне храпеть начинал.
Ребята прыснули.
— Тихо! Вы что, маленькие? — приструнил их Галушкин.
Неожиданный гудок паровоза заставил их вздрогнуть. Задрожала земля. Из-за поворота дороги выскочил паровоз. Луч от его фонаря ударил партизанам в глаза. Они уткнулись носами в землю. Через секунду луч изменил направление и их снова окутала сырая темнота.
Заметно похолодало, стало совсем темно. Прошло еще по два поезда по каждой колее…
