— Давай быстрей! — крикнул Маркин, сжав зубы и ускоряя шаг.
Ему надоела затянувшаяся процедура прощания. А теперь он не хотел, чтобы мы видели, как им тяжело. Правдин послушно прибавил шагу, но тут же тихо сказал:
— Паша, я с тобой вполне солидарен… Только ты не рви со старта, а то с дистанции сойдем.
Маркин согнул широкую спину, на которой уже выступили темные пятна пота, пробормотал что-то, но шаг не убавил.
Вокруг был не очень густой лес, но нести носилки можно было только двоим, и то, лавируя между деревьями. Ноги по щиколотку вязли в разбухшей лесной почве. Я шел рядом с Галушкиным. Остановились на полянке. Еще раз попрощались. Галушкинцев сопровождали еще шесть бойцов во главе с Андреем. Сосульниковым и проводник из местных партизан, но только до определенного места. Большая группа не смогла бы пройти незамеченной по тылам и — главное — через линию фронта.
Вечером того же дня сообщили в Москву: «18 мая группа Галушкина из шести человек вышла из лагеря к линии фронта. Просим известить нас, когда Галушкин выйдет на Большую землю».
Группа продолжала путь. Вскоре Маркина и Правдина сменили. Они чуть приотстали. Маркин расстегнул ворот гимнастерки. Успокоив дыхание, он вытер дрожащей рукой пот со лба, глянул на Правдина:
— Витька, как ты думаешь, сколько человек может прожить в летнее время с такими тяжелыми ранами, как у Николая?
— А почем я знаю. Я не Саша Вергун. Ты, Паша, лучше скажи: что будем делать, когда с фрицами встретимся?
Маркин устало улыбнулся.
— А зачем, Витя, нам с ними встречаться?.. В данной ситуации я предпочитаю обходиться без них.
Носильщики, выделенные отрядом для помощи на первую ночь пути, сменялись. Члены основной группы отдыхали. Они несли службу охраны: впереди, примерно метрах в пятидесяти от носилок, шел дозорный, чуть сзади — еще двое. За носилками шагал автоматчик — тыловое охранение. Так двигались до опушки, за которой, как было видно по карте, лежала открытая местность.
Правдин, Маркин и Сосульников шли за Галушкиным, зорко всматриваясь во мрак ночи, а из головы не выходила мысль: что делать, если за ночь не успеют дойти до леса и на открытой местности их обнаружат немцы?
Видимо, догадываясь, о чем они думают, Галушкин сказал:
— Ничего, ребята, все будет хорошо. Я счастливый. Если полсотни карателей да двадцать полицаев не сумели нас семерых взять тогда на Березине, то тут мы что-нибудь придумаем. Главное — не падать духом и всегда быть наготове.
