— Потерпи. Мост важнее.
Перейдя шоссе, огляделись. «Железка» была метрах в пятидесяти от нас.
Голохматов и местный партизан, держа в руках длинные палки, двинулись к железной дороге. Их чавкающие шаги по болоту постепенно смолкли. Мы залегли в кустах, тихо переговаривались, терпеливо ждали возвращения разведчиков.
Вдруг сырую тишину ночи нарушили хлопки выстрелов. «Неужели напоролись?.. Операция сорвется!» — холодом пробежали мурашки по спине.
— Что будем делать, комиссар? — тревожно спросил Мельников.
Я поднял руку.
— За мной. Пошли!
Быстро поползли вдоль полотна в сторону моста, куда ушли наши ребята. Ввязываться в перестрелку пока не было смысла: и себя обнаружишь раньше времени, и своим не поможешь. А что с ними? Целы ли еще?
И тут донесся шум торопливых шагов.
— Идут! Наши! — облегченно выдохнул Мельников и условно свистнул.
Мы обрадовались благополучному возвращению ребят. Вот они подбежали к нам, легли рядом, тяжело дыша. Затем перекатились на спины, подняли ноги, вылили воду из сапог. Сели.
— Что случилось? Не ранены?
— Все в порядке. На охранника наткнулись: как из-под земли вылез. «Хальт!» — кричит. Ну, я его палкой! Сами скатились с насыпи, кинулись в протоку, — сообщил Николай. — Там не мост. Две параллельно положенных поперек насыпи трубы диаметром выше моего роста.
— Странно. А на карте мост.
— Карта старая. За это время многое могло измениться.
Чтобы свалить металлическую ферму однопролетного моста, нам хватило бы 15–20 килограммов ВВ, которые мы имели с собой, а для разрушения двух железобетонных труб потребовалось бы несколько сот килограммов взрывчатки. Но откуда их взять?
Время перевалило за полночь. Возвращаться домой с пустыми руками не хотелось. Решили попытаться напасть на автотранспорт противника, только не на Минском шоссе, а на одной из проселочных дорог. Накрылись с Мельниковым плащ-палаткой. Включили карманный фонарь. Развернули карту-пятиверстку.
— Николаич, посмотри-ка повнимательнее и посоветуй, куда нам лучше направиться.
Осмотрев квадрат карты, в котором мы находились, он кашлянул, глянул на меня, потом уверенно указал пальцем на жирную извилистую линию.
— Вот, Иваныч, большак. Видишь, в него вливаются три проселка. Он пересекает район, где во времена строительства шоссе работало несколько песчаных карьеров. Места там давно залиты водой, заболотились.
— Понятно. Ну и что ты предлагаешь?
— По этому большаку они вывозят все награбленное. Гонят реквизированный скот. Уводят наших лошадей…
