Плотник что-то крикнул капитану. Ван Страатен казался Назару похожим на каменное изваяние, намертво вросшое в деревянную надстройку корабля. Стоит, разглядывая в подзорную трубу кромешную тьму, и нипочем ему буря, нипочем лишения…
Ван Страатен ответил резко и категорично. Назар вздрогнул, ощутив по тону отказ. Плотник несколько мгновений раздумывал, опустив голову, потом сказал:
— Верно сказал… Что значит грамоте обучен…
— Что? Что он сказал?
Цепляясь за выступы, канаты и скобы, Назар пробрался к человеку за штурвалом, возле которого стоял неподвижный капитан и все так же неотрывно смотрел в подзорную трубу.
Плотник тоже подошел к ним.
— Почему не хотите вернуться? — спросил Назар. Плотник перевел. Ван Страатен смотрел в темень, которую лишь изредка разрывали молнии, освещая бешено мчащиеся облака.
— Я дал слово, — ответил он надменно, — и я его сдержу.
— Но проклятие потеряло силу! — закричал Назар. — Оно над вами не властно!
— Какое еще проклятие? — сказал Ван Страатен зло. — Мы сами поклялись обойти этот проклятый мыс!
— Но вы уже не бессмертные странники, — заорал Назар. — Вы — люди! Простые смертные люди! Теперь вам осталось жить… недолго, как и всем нам. Корабль вот-вот рассыплется, люди болеют. Вы никогда не одолеете на этом корабле мыса Горн!
— Но никогда и не повернем вспять, — ответил Ван Страатен сухо и неприязненно.
Он так и не отнял от глаз подзорную трубу. Что он мог увидеть там, где пасовали радары?
Назар чувствовал отчаяние и злость. Что сказать еще, как убедить? Идиотское рыцарство, ложное понятие чести — все это вскоре погубит корабль и команду. Измученные, голодающие, закоснелые в предрассудках — что они знают о новом сверкающем мире?
— Вы погибнете! — крикнул снова.
— Но имена останутся жить.
А плотник, смягчая резкость капитана, попытался растолковать:
— Разумеешь, и так слишком много таких, которые рады отречься от слова правды, дай только повод… Нам надо идти в шторм. Если не повернем, то, может, и там, на суше, хоть кто-то не свернет, не отступит…
— Нет, теперь все это не имеет значения, — твердо сказал Назар.
— Эх, не понимаешь… Что ж, может, теперь на земле и вправду другие понятия…
— Да, у человечества другие понятия!
Плотник хмыкнул, неодобрительно покрутил головой.
— У человечества… А мы — не человечество? Те, кто Русь крестил, кто Киев строил — эти рази не человечество? В нем мертвых больше, чем живых… Помни это, паря! И понимай. Понимай!
Назар ухватился за последнюю соломинку, за последний шанс вернуть легендарных скитальцев в порт:
