– Ну, как тебе мулаточка? – откровенно любуясь делом своих рук, спросил Вовик.
– Внучка дяди Тома в свадебном убранстве! – брякнула я, обессиленно сползая с табуретки.
– Сиди! – прикрикнул на меня Левик. Он встряхнул флакон с распылителем, прицелился и выпустил на мою руку струю краски. – Сейчас я тебя автобронзантом заполирую, чтобы руки-ноги по цвету не отличались от лица. Вовик, сними с нее халат!
– Не надо! – вякнула я, но мальчики не послушались.
Крепкие мужские руки ловко и бережно раздели меня до белья и затонировали под Анджелу Дэвис.
– Пять минут не одевайся, просохни как следует! – отпуская меня, велел Левик.
Сжимая в одной руке скомканный халатик и почесывая ногтями другой зудящую кожу под африканскими буклями, я нетвердой поступью спустилась в курятник. Там уже было тихо, Софи в расхристанном пеньюаре стояла у окна, разглядывая свою физиономию в маленьком зеркальце. При моем появлении она уронила пудреницу, запахнула неглиже и озадаченно молвила:
– Пардон, мадам…
– Соня, это я! – сказала я, не зная, плакать или смеяться.
– Танька? – присмотревшись, ахнула Софи. – Ну, ни фига себе макияжик! Я тоже такой хочу! Левик! Вовик! Размалюйте и меня под негрицу!
С этим просительным криком она умчалась наверх, откуда сразу же послышался веселый смех мальчиков и восторженная ругань самой Софи. Я подняла с пола пудреницу и по кусочкам рассмотрела себя в маленьком зеркальце.
– Какое чучело! – простонала моя Нюня.
– Ну, какое? – воинственно отозвалась Тяпа. – Нормальное африканское чучело, боевая подруга зулуса! Может, не Мисс Черный Континент, но, во всяком случае, Таньку нашу в таком виде узнать невозможно. Кто со мной поспорит?
Желающих поспорить не нашлось, и Тяпа с пиратским весельем в голосе сказала:
– Вот так-то! Полюбите нас черненькими!
– Нас и беленькими-то не каждый полюбит! – напомнила самоедка Нюня.
Могла разгореться дискуссия, но тут я посмотрела на часы, увидела, что до назначенной встречи с Наташкой осталось всего сорок минут, и поняла, что переживать по поводу новой наружности уже поздно. Все равно сменить имидж я не успею, один автобронзант с организма полночи смывать придется. А хитрые африканские загогулины на голове мне без помощи Левика и Вовика вообще нипочем не расплести!
– Что мне надеть-то? – примирившись со своей судьбой, хмуро вопросила я.
– Белое, конечно! – в один голос сказали Тяпа и Нюня.
Не считая поруганного китайского костюмчика, из белого у меня были только кисейное платьице и простая трикотажная майка-борцовка, которую я никогда прежде не использовала как выходной наряд. Однако в кисейном платьице меня уже многие видели, так что соображения конспирации настоятельно требовали вывода в свет нижнего белья. Я надела майку с кремовыми шортами, что на темной коже смотрелось, надо признать, весьма эффектно, обула кроссовки и поморщилась. Белые тапочки на ногах вполне гармонировали с общим ансамблем, но казались мне недобрым предзнаменованием.
