– Я смотрю, использовать для выхода окна у тебя входит в привычку! – пошутила Тяпа, желая меня подбодрить.
Зря она это сделала: я сразу же вспомнила о своем вчерашнем бегстве из кальянной Аскера, и жизнь показалась мне еще более безрадостной. При свете дня вчерашние приключения во «Флориде» уже не представлялись мне ужасными, зато теперь меня мучила совесть. Подумать только, какой ущерб я причинила шикарному заведению! Один кондиционер, царство ему небесное, при жизни стоил баксов триста, а я еще этнической лежанке все ноги переломала, ковры затоптала и замусорила, персики сожрала. Что же я буду делать, где возьму деньги, если Аскер надумает выставить мне счет?
– Будешь расплачиваться натурой! – брякнула Тяпа.
– О нет! – взвыла Нюня, дорожащая моей натурой как священной реликвией (то есть культовым предметом, не имеющим практической ценности).
– Моя натура Аскеру не понравится, ему по вкусу Сонькины мясные телеса, – сказала я, успокаивая себя, и заторопилась домой.
Пробегая мимо бассейна, я отметила, что он уже готов к приему посетителей: зонты и шезлонги стоят на своих местах, цветочки-лепесточки в воде не плавают. Мокрый сачок сушился под деревом, но на диво добросовестного смотрителя водного сооружения нигде не было видно.
– Еще один человек-невидимка! – пробормотала я.
И тут же вспомнила вопросы, которые хотела бы задать Роме списком: откуда у него блокнот со шпионскими записями? Что его связывало с наблюдательным маньяком Васей? Имеет ли Рома какое-то отношение к Васиной трагической гибели? И куда, черт его дери, этот рыжий клоун все время исчезает?!
Спросить, увы, было не у кого.
Впрочем, у меня все равно не было времени на беседы, допросы и иную следственную деятельность, пора было бежать на пляж, продолжать творческую работу по сбору стеклобоя. Я заскочила в наш курятник только для того, чтобы переодеться, но неожиданно задержалась. Увидев, что Софи еще лежит в кровати, я решила, что она безбожно проспала, и принялась ее будить.
– Оставь меня! – Соседка заворчала из-под одеяла, как собака из конуры.
– Софи, ты не заболела? – встревожилась я. – Признавайся, с тобой все в порядке?
Она заворочалась, чертыхаясь, и через пару секунд, проведенных в борьбе с одеялом, высунула голову наружу. Голова выглядела ужасно: всклокоченная, с болтающимися там и сям накладными прядями. Софи походила на большого косматого мишку, крайне тяжело переживающего период линьки.
– Ну и видок у тебя! – впечатлилась я.
