Гвенда заказала номер в Драймуте.
– Почему бы тебе не пойти на лекцию с Дональдом, Хестер? – нежно спросил Лео. – Немного развеялась бы.
– Не хочу идти, папа. Не могу.
– Говоришь, у тебя такое впечатление, что это дурные новости? Но знаешь, Хестер, это не так. Мы просто испугались. А теперь мы все счастливы, очень рады… Как же иначе?
– Именно так и следует говорить, да? – насмешливо осведомилась Хестер.
– Дорогое дитя, – попробовал урезонить ее Лео.
– Но это же неправда! – вспылила Хестер. – Это вовсе не хорошие новости. Это ужасные новости.
– Мики у телефона, – сообщила Гвенда, перебив Хестер.
Лео взял трубку. Он долго, как и дочери, объяснял сыну суть дела. Но на этот раз новость была воспринята совершенно иначе. Не было возражений, удивления, недоверия. Наоборот, последовало быстрое согласие.
– Что за черт! – послышался в трубке голос Мики. – Прошло уже столько времени! Исчезнувший свидетель! Хорошо, хорошо. Вот не повезло бедному Джако!
Снова заговорил Лео, и снова он выслушал ответ Мики.
– Да, – сказал Мики. – Согласен с тобой. Лучше побыстрее собраться и послушать советы Маршалла.
Мики коротко хохотнул, и Лео вспомнил, что он так же смеялся еще малышом, играя в саду под окнами дома.
– Можно даже поспорить, если хотите. Кто из нас убийца?
Лео швырнул трубку и быстро отошел от телефона.
– Что сказал Мики? – спросила Гвенда.
Лео повторил его слова.
– Это просто глупая шутка, – успокоила его Гвенда.
– Возможно, это вовсе не было шуткой, – тихо проговорил Лео, глядя ей в лицо.
Мэри Дюрант прошла по комнате, подобрала несколько опавших лепестков на полу у вазы с хризантемами и аккуратно положила их в мусорную корзину. Это была спокойная высокая двадцатисемилетняя женщина. Несмотря на гладкое, без морщин лицо, она все-таки выглядела старше своего возраста, возможно, из-за свойственной ей степенной дородности. Мэри была красива неброской красотой миловидной женщины: правильные черты лица, хорошая кожа, живые голубые глаза, светлые волосы, зачесанные назад и стянутые большим узлом на затылке. Она причесывалась так не потому, что такая прическа была в то время в моде, но потому, что всегда и во всем придерживалась своего собственного стиля. Мэри выглядела такой же опрятной и ухоженной, как и ее дом. Всякая пылинка, любой беспорядок в доме вызывали у нее досаду.
Мужчина в инвалидной коляске смотрел, как тщательно она подбирала опавшие лепестки, и криво усмехался.
– Опять хлопочешь, – сказал он. – Каждому свое место, и все на своих местах.
