Если он ожидал ответа, то так и не дождался.
Лео Эрджайл сидел осунувшись в своем кресле. Гвенда не сводила с него глаз. Хестер уставилась в пространство, в широко раскрытых глазах застыло страдание. Мисс Линдстрем бурчала что-то себе под нос и покачивала головой.
Калгари нерешительно остановился возле двери, оглянулся назад.
Первой решилась действовать Гвенда Воугхан. Она подошла к нему, опустила на плечо руку и тихо произнесла:
– Теперь вам лучше уйти, доктор Калгари. Слишком велико потрясение. Нужно время, чтобы его пережить.
Он кивнул и вышел из комнаты. В коридоре к нему присоединилась мисс Линдстрем.
– Я провожу вас, – сказала она.
Калгари пришел в себя, оглянулся и еще, прежде чем закрылась дверь, успел заметить, как Гвенда Воугхан опустилась на колени перед креслом Лео Эрджайла. Это немного покоробило Калгари.
Перед ним в коридоре, суровая, как жандарм, стояла мисс Линдстрем.
– Его не оживишь, – прохрипела она. – Зачем будоражить душу? Они вроде смирились, а теперь новые страдания. Покой дороже всего.
Говорила она враждебно, не скрывая неприязни.
– Его память должна быть светлой, – сказал Артур Калгари.
– Дешевые сантименты! Красивые слова. Но вы не обдумали последствий. Мужчины никогда ни о чем не думают! – Она топнула ногой. – Я всех люблю в этой семье. Пришла сюда, чтобы помогать миссис Эрджайл, в тысяча девятьсот сороковом, когда она организовала детский сад для детишек, чьи дома были разбомблены. Никакой радости эти детишки не видели. Все в доме делалось для них. Почти восемнадцать лет минуло с тех пор. А я все еще, даже после ее смерти, остаюсь здесь, приглядываю за ними, содержу дом в чистоте и уюте, слежу, чтобы они получали хорошую пищу. Я люблю их всех… Да, я люблю их… и Джако тоже. Он не был хорошим, о да! Но я его тоже любила, несмотря ни на что!
Она круто повернулась и, казалось, забыла о своем обещании проводить его. Калгари медленно спускался по лестнице. Пока он возился возле двери с замком, который ему никак не давался, по ступенькам застучали легкие шажки. Торопливо спускалась Хестер.
Она отомкнула дверь и растворила ее. Оба они разглядывали друг друга, и меньше всего он понимал, почему она смотрит на него таким тяжелым, осуждающим взглядом.
– Зачем вы пришли? – беззвучно прошептала Хестер. – О, зачем вы все-таки пришли?
– Я не понимаю вас. – Он беспомощно глядел на нее. – Неужели вы не хотите, чтобы ваш брат был реабилитирован? Не хотите, чтобы была восстановлена справедливость?
