– Удачи вам, Пуаро.
Пуаро остановил первое же попавшееся такси и велел водителю отвезти нас на Парк-Лейн.
Когда мы остановились перед домом Холлидэя, он проворно выскочил из машины, расплатился с водителем и позвонил в дверь. Он что-то сказал встретившему нас лакею, и тот немедленно повел нас вверх по лестнице. Добравшись до верхнего этажа, мы вошли в скромную, аккуратно прибранную спальню.
Окинув взглядом комнату, Пуаро прямиком направился к небольшому черному чемодану. Опустившись на колени, он внимательно осмотрел его бирки и достал из своего кармана моточек проволоки.
– Спросите мистера Холлидэя, не сочтет ли он за труд подняться ко мне, – сказал он лакею через плечо.
Слуга удалился, а Пуаро, вооружившись проволочкой, начал осторожно прокручивать ее в замке чемодана. Через пару минут замок открылся, и Пуаро поднял крышку. Спешно вытаскивая лежавшую в чемодане одежду, он отбрасывал ее на пол.
С лестницы донесся звук тяжелых шагов, и вскоре Холлидэй вошел к нам в комнату.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – воскликнул он, уставившись на чемодан.
– Я искал здесь вот это, месье. – И Пуаро выудил из чемодана костюм из ярко-голубой ткани и белую лисью шапку.
– Что вы сделали с моим чемоданом?
Обернувшись, я увидел служанку, Джейн Мейсон, которая только что вошла в комнату.
– Не могли бы вы, Гастингс, на всякий случай закрыть дверь? Благодарю вас. Да, и не отходите от нее, пожалуйста. Итак, мистер Холлидэй, позвольте мне представить вам Грейси Кидд, она же Джейн Мейсон, которая вскоре будет передана в надежные руки инспектора Джеппа и присоединится к своему сообщнику Реду Нарки.
Пуаро протестующе взмахнул рукой:
– Все было предельно просто! Меня сразу насторожило то, что служанка упомянула нам об одежде своей хозяйки. Почему она так хотела привлечь к этому наше внимание? Я прикинул, что о таинственном мужчине, появившемся в вагоне миссис Каррингтон в Бристоле, мы знаем лишь со слов служанки. Как следует из заключения врача, миссис Каррингтон вполне могли убить до приезда в Бристоль. Но в таком случае наша служанка должна быть сообщницей. А если она сообщница, то она стремилась бы, чтобы кто-то подтвердил ее показания. Одежда, которую носила миссис Каррингтон, была очень запоминающейся. Любая служанка отлично знает, что предпочитает в тех или иных случаях носить ее хозяйка. Итак, если после Бристоля кто-то заметил бы леди в ярко-голубом костюме и белой меховой шапке, то он был бы готов поклясться, что видел именно миссис Каррингтон.
